— А у вас?
— Мы приехали,когда там уже все горело. Они на прощание подпаливали все, что не могли увезти. Так что у нас весьма небогато. Не сказать, чтоб вообще ничего – но небогато.
— Население этого населенного пункта как настроено?
— Это неизвестно. Но вполне вероятно, что и привыкли к своим новым господам и могут по отношению к нам быть и враждебны. Не все, но тем не менее. Поэтому цветов для освободителейя бы ждать не стал.
— У людоедов там есть семьи? – осведомляется Серега.
— Да, насколько известно. К слову сказать сейчас уже ясно, что собственно Ропша и была изначально захвачена и являлась базой для людоедов. Завод был взят позже и там «мирных» людоедов – то есть их баб и отпрысков – не было. Что в плюс – они сильно проредились на заводе, остались «мозги» в основном, а вот «мышцы с кулаками» как раз и пострадали.
— И что нам делать с этими нонкомбатантами? – весьма невинно спрашивает Енот.
— В целом нам особых рекомендаций не давали – задумчиво тянет в ответ главмент.
— В таком слычае лучше б их ликвидировать. Или самое малое – изолировать – заявляет равнодушно Ремер.
— Не слишком ли? – не может удержаться Саша.
Сапер Крокодил грустно хмыкает. Брысь вздыхает и выдает тираду:
— Внутренний враг всегда труднее, чем даже очень мощный внешний. Это ведь чей—то сын и брат из своих. А то еще и дочь. Поэтому ставить его к стенке всегда хлопотно. Это каждый раз маленькая гражданская война. А если разбираться менее радикально, то нужно строить целую систему, которая будет иметь изощренную власть над людскими судьбами и потому будет подвержена гниению. Если в нее назначать самых проверенных людей и строго следить, чтоб все чисто, то другие (тоже очень важные) отрасли этих кадров не досчитаются. Натравливать одну сволочь на другую очень соблазнительно, но в итоге этот путь ведет куда—то не туда. Короче, легче двух Гитлеров победить, чем вывести этих глистов. В любом случае, эта титаническая задача не по силам мозглякам, которые расписались в своей импотенции. Те, кто делает ставку на эксплуатацию худших сторон человеческой натуры, поступают так не по свободному выбору, а просто другие способы контролировать общество для них непосильны. Мы уже прибегали к такой аналогии, что сильного и здорового коня удержать в повиновении труднее, чем полудохлую клячу. Но и производительность тоже здорово отличается.
— Это все так – не слушая толком, говорит Саша и я вижу, что и лопоухий Рукокрыл и его дружок Ленька тоже согласны с ним – но чем мы—то тогда отличаемся от людоедов этих? Только тем, что не едим убитого врага?
— Каждый решает для себя сам. Я никого особенно не принуждаю делать то или иное. Но так или иначе – определяться придется каждому. Определяться, с кем ты, как я считаю, нужно только по одному критерию — они делают людей лучше или хуже. Остальное не в силах человеческих. Если кто думает, что вот есть яркие личности, которым надо совершенствоваться, и есть пьянь подзаборная, которая пусть спивается и дохнет, его уже наетянули. Завтра он с удивлением обнаружит, что в «культурном обществе» грязи больше, чем в подвале у бомжей, а на закуску сам приземлится в канаве без крыши над головой и без копейки в кармане. Или за решеткой. Или под газоном. Каков бы он ни был красавец. Даже если круче Бонапарта, все равно, никаких гарантий прожить всю жизнь в благополучии ни у кого нет.
— «Ну что ж. Мне жизнь недорога.
Но вот мой сын и мой слуга
Стоят перед тобою.
За ними, Каспар, нет вины.
Их я склонил к разбою".
Но молвил Каспар: "Всех казнить!
Куда игла — туда и нить!
Суд скор и беспощаден.
Три эшафота сколотил
Великий город Баден".
Свезли их в Баден всех троих
И поутру казнили их
В награду за злодейство.
Во рву, за городом, гниет
Разбойное семейство.» — несколько не к месту вроде, но вообще—то очень к месту декламирует Ремер. Вот уж чего я не ожидал, так это стихов из уст прямодушного солдафона.
— Это о ком? – удивляется Саша.
— Старонемецкий шванк о бандите с благородной кровью – рыцаре Линденшмидте. Злодей, грабитель, насильник и убийца, повешен со всеми, кого взяли по поручению баденского маркграфа в ходе проведения антитеррористической операции. Да и вообще мне кажется, что нам столько раз говорили о необходимости прекращения варварских обычаев и переходе на европейские ценности, что пора уже и переходить.