Я чувствую ее дыхание. Молчим.
Наконец меня немножко отпускает, и я с некоторым усилием выговариваю: 'Прошу к столу!' Она самую чуточку улыбается и грациозно садится на подставленный мной стул. Что-то жарко мне. И руки как-то трясутся, когда я наливаю светло-соломенное в свете свечей вино ей в маленький бокал и себе — в тот, что побольше.
— Итак? — лукаво смотрит она на меня.
— Гм. Надо полагать, я должен — как старшая из присутствующих здесь дам — произнести тост? (Откуда такая чушь взялась? Вообще что за ересь я несу?)
— Разумеется — ироничный поклон в мою сторону.
С трудом удерживаю жесточайшей судорогой шеи не пойми откуда рвущееся 'За прекрасных дам!', потому как чувствую, что это сейчас будет совершенно не к месту.
Внятный внутренний голос отчетливо спрашивает: 'Ты попошли, попошли, дурачина. Из шансона еще что спой. Из Любы Успенской! Интересно, получишь рыбиной в морду, или вином плеснет?'
Совет уместный. Все, надо взять себя в руки. Мысли расползаются…
— Давайте выпьем за маленькие радости в жизни. Тем более, что их — эти маленькие радости в нашей власти устроить. А жизнь — в общем, состоит из этих маленьких радостей.
Внутренний голос ретранслирует с дикторскими интонациями: 'Масляное масло масляно маслилось…'
— Идет! — отзывается Надя и бокалы встречаются в воздухе где-то посредине между нами. Свой она взяла немного высоковато, потому певучий звон — только от моего, ее глуховато брякает.
— Странно — говорит она, пригубив вино — почему мой не зазвенел?
— Надо взять его ниже немного. Ага, вот так, чтоб сам колокольчик и большая часть ножки не в руке были.
— Вот так? — спрашивает она и неожиданно ловко звенит своим об мой.
— Конечно, сами же слышите.
— Красивый звук.
— Венецианцы считали, что звон бокалов отгоняет грусть и злых духов.
— Возможно. Как и колокола побольше размером. А почему вы не пробуете вино?
— Да как-то задумался.
Покачиваю бокал, так, что вино омывает стенки, нюхаю ароматный запах и пригубливаю. Хорошее вино, добротное.
— И что это вы такое делали?
— Это? А так учили как дегустировать вино. Был в Абрау-Дюрсо — там как раз на знаменитом винзаводе показывали и растолковывали что да как.
— Это в Крыму?
— Ага. (Но внутренний голос тут же поправляет, напоминая, что как раз не в Крыму, а через пролив — на Тамани, это Массандра в Крыму, впрочем не мудрено перепутать, в Массандре вина не хуже были).
— И вот так надо крутить вино в бокале?
— Точно. И потом ощутить аромат.
Она повторяет мои действия. Признаться, я не уверен, что все сам сделал правильно, но тут нельзя показывать свою неуверенность. Потому что если девушка умная, то она этого 'не заметит', а глупая… Да в конце концов — меня учили так, и все тут. Особо секретный способ самых великих знатоков- дегустаторов.
— Приятный запах. Как на ваш вкус вино? — спрашивает Надежда.
— По-моему очень хорошее. Но я не настолько знаток, чтобы сказать этакое положенное: вино из Авиньона, третий холм слева, западный склон урожай 1955 года.
— Тогда мне пришлось бы тоже умничать и поправлять — мол, не третий, а четвертый холм и склон скорее северо-западный, а уж урожай точно 1956 года. Даже точнее 1957 года. Кстати, а не перейти ли нам на 'ты'? Это не будет нарушением субординации?
— Ну, мы же не в больнице. Но в больнице я все равно буду выкать.
— Как скажешь — так и будет.
— Хорошо звучит.
— Это игра была такая у наших девчонок. Скажем, договоримся с подружкой — и сегодня я так ей отвечаю, а завтра — она мне. Делать ничего не надо, но почему-то очень приятно такое было слышать. Если плохое настроение — очень помогает.
— А ведь действительно — приятно. Даже если и игра.
— Тогда я сегодня вожу. И как скажешь — так и будет. А кстати — обычно же в застолье для того, чтобы перейти на 'ты' с дамой на брудершафт положено выпить?
Под ее внимательным прозрачным взглядом я несколько теряюсь.
Тут же из-под лавки вылезает все тот-же внутренний голос и ласково предлагает: ' А ты расскажи своей визави, что ты пахорукий и когда в последний раз брудершафтил, то вылил Маринке в вырез декольте полбокала ледяного шампанского!'
Сволочь! И декольте было замечательное и шампанское отличное, а вот как-то не сошлось. Шизофрения какая-то самому с собой беседовать.