Вздрогнув, он повернул голову, - его насторожило то, что он не слышит больше плача. Может, она тоже подумала о самоубийстве? Взяла в руки нож и перепиливает сейчас себе вены?…
Нарисованная в воображении картинка была столь явственной, что Харитонов тут же ринулся на кухню.
- Диана!…
Она сидела за столом, обхватив лицо руками. Действительно не плакала, но и ножом вены не перепиливала. Просто страдала.
Глядя на его согбенную фигурку, Дмитрий ощутил сладковатую боль. Боль напополам с любовью. Такого он раньше никогда не испытывал.
Порывисто шагнув вперед, он обнял жену, ладонями смял мягкие грудки, щекой прижался к ее спине. Родной и знакомый запах волос наполнил грудь, взорвал сознание. В один миг злое напряжение обратилось в свою полную противоположность. Он вдруг отчаянно захотел с ней слиться - прямо сейчас, не откладывая ни единой секунды. Движения Дмитрия стали более лихорадочными, пересохшими губами он начал целовать ее в спину, в затылок. Пожары тем и опасны, что быстро разрастаются. Вероятно, нечто похожее произошло и с ней. Он ощутил это по дрожи, пронзившей близкое тело, по ее участившемуся дыханию. Все-таки они были половинками одного целого, и объяснять ей что-либо было абсолютно не нужно. Руки, поглаживающие ее груди, переместились выше, одним движением сорвали с Дианы халат. В это же самое время, губы продолжали мягко покусывать ее плечи, гулять по вздрагивающим лопаткам. Пальцы спустились к пояснице, огладив ягодицы, вторглись под тугую резинку ее трусиков. Глаза Дианы были полуприкрыты, она вряд ли отдавала себе отчет в том, что с ними происходит. Да их это и не волновало. Дмитрий действовал сейчас, как оккупант, ладонями и телом спеша захватить по возможности больше территории. Он не желал сейчас ничего понимать, зная только то, что безумно любит эту женщину, зная, что в данную секунду она тоже готова позволить ему все что угодно. Это не было красивой эротикой, но это было чем-то неизмеримо большим - чем-то средним между животной атакой и чисто человеческой нервной разрядкой. Это было нужно обоим, и, может быть, ему несколько больше, чем ей. Хотя бы потому, что его впереди ждала все та же ненавистная работа, а работать с ощущением голого тыла просто невозможно.
Она сама привстала с табурета, не оборачиваясь, помогла себя раздеть. И точно также, стараясь не отрываться от ее разгоряченного тела, Харитонов сорвал с себя пиджак, рубаху и брюки. Все те же жадные пальцы прошлись по ее напряженным, услужливо раздвинувшимся бедрам, взъерошив густые завитки на лобке, погрузились в вожделенные складки. Капкан, о котором мечтает каждый мужчина, омут, поджидающий своего распаленного ныряльщика, зазывно раскрылся. И он нырнул в него, зажмурившись от обморочного пульса. Все произошло до головокружения быстро, и она вобрала его в себя одним торопливым глотком. Вминая живот в ее ягодицы, он ощущал, как с каждым ударом рушится стена непонимания между ними, как уплывают за горизонт разговоры о кольцах, платьях и прочей чепухе. Все было просто и ясно: они любили друг друга, и недавнюю злость с легкостью выжигало накатывающее исступление. Сначала она только шумно дышала, потом начала в голос постанывать. Тело ее резкими толчками стало подаваться навстречу. Это напоминало уже подобие битвы. Происходило не обычное совокупление, а самое настоящее слияние двух тел, их врастание друг в друга. Пальцы Харитонова мяли женский живот, с силой стискивали бедра. Шею Дианы он ласкал уже не губами, а зубами. Разрядка была столь оглушающей, что какое-то время он не слышал вообще ничего. Только билось в висках собственное разогнавшееся сердце, и шипел в легких воздух. Кажется, пару раз он даже по-тигриному взрычал.
Только через несколько минут Харитонов сумел расслышать приглушенный телефонный звонок. Трезвонил упрятанный в пиджак сотовый.
- Звонят, - шепнула она.
- Слышу. - Дмитрий зажмурился. Брать трубку отчаянно не хотелось, но он понимал, что тревожить в такое время по пустякам не будут. Порывисто вздохнув, он оторвался от Дианы, поцеловал ее в позвоночник и левую ягодицу, наклонившись, вытащил из смятого пиджака телефон.
Разумеется, это был Лосев. Скучноватым голосом заместитель Харитонова сообщил, что пару часов назад Мишаню Шебукина загребли в милицию. Разумеется вместе с гонораром, да еще навесив на сотрудника «Кандагара» обвинение в вандализме.
- Что-что?
- Видишь ли, кто-то зажег на улице крест. Огромный пятиметровый крест, представляешь? Типа как у куклуксклановцев в Америке. Ну, а Мишаня, разумеется, оказался рядом. Ты ведь знаешь этого везунчика. Еще и подрался там с каким-то придурком. Вот его и повязали.
- А ксива?
- Документы он, конечно, дома оставил. Он вообще их с собой редко берет, боится потерять. Валентине своей тоже не позвонил, чтобы лишний раз не тревожить. Так что вся надежда на нас с тобой.
- Точнее - на меня, - заключил Дмитрий.
- Все верно. - Лосев протяжно вздохнул. - Видишь ли, это второе районное отделение, а у тебя там полно корешей.
- Может, съездишь вместе со мной?
- Я бы с удовольствием, но у меня, понимаешь, дефект один. Так сказать, косметический…
- У меня тоже, - Дмитрий машинально провел пальцам по расцарапанной щеке. - Вон, и кровь еще даже течет.
- У меня, Дим, особый дефект. Стыдно даже говорить… Словом, придешь, сам увидишь.
- Ладно, попробую разрулить дельце. А может, и Стасика с собой прихвачу… - отключившись, Харитонов слепо оглянулся на голую Диану. Она уже успела сесть за стол и теперь, подперев голову, с печальной улыбкой взирала на своего суженного.
- Снова в ночь и снова в бой? - на этот раз в голосе ее иронии он не уловил. И потому, шагнув к супруге, нежно погладил ее по голове, пальцами потер мочки ушей.
- Ты ведь у меня все понимаешь, правда? Милая, добрая и умная. Назад приеду с вином и цветами.
- Это ночью-то?
- А что нам ночь? Как известно, ночь любви не помеха. - Дмитрий сгреб с пола одежду, стремительно вышел из кухни.
- Что ж, посмотрим… - Диана послала ему вслед воздушный поцелуй. Он помахал ей зажатыми в руке трусами.
Глава 6
В этом месте ручей делал крутой поворот, создав что-то вроде небольшой заводи. Здесь они и решили искупаться - не столько из-за жары и грязи, сколько из желания смыть накипь прежней неприязни. Верно говорят: иная драка способна помирить самых злых недругов, - нечто подобное случилось и с ними. Купание в холодной воде знаменовало точку в их затянувшейся вражде. Они и впрямь смывали с себя корочку застарелой ненависти, совместным омовением делали шаг на пути сближения. Делить им действительно было нечего, да и отличались они друг от дружки очень немногим. Даже характеры девушек в чем-то были похожи. Обе отличались решительностью, обе вполне могли за себя постоять. Неудивительно, что все завершилось вынужденным примирением.
Так или иначе, но купание шло своим чередом. Пару раз взвизгнула Мариночка, провалившись ногой в случайную промоину, следом пискнула и Марго, чуть было не зачерпнувшая с водой крупного лягушонка. Смешливо фыркая, они даже побрызгались друг в друга водой. Ни та, ни другая так и не заметили, что из-за ближайших кустов за ними внимательно наблюдают посторонние глаза. Все с той же беспечностью девушки продолжали купание, а, покончив с водными процедурами, выскочили на берег. Выбрав место почище и посуше, разлеглись на теплом осеннем солнце. Забавно, но если в воду они входили еще чужими, стесняясь снимать трусики, то теперь нижнее белье было отважно развешено на ближайших ветках. Стесняться более было некого, а насекомых с клещами они не боялись. Чем и замечательна осень, что ни слепней, ни комаров в лесах почти не остается. Солнце еще дарит тепло, а вот гнуса можно уже не опасаться.