- Посылочка тебе! - не слишком громко крикнул он. Гарик на глухоту не жаловался, а потому должен был услышать. - Маленький сувенир от подружки. Так что спускай лестницу…
- Ты бы мне лучше пузырь принес… - проворчал сверху Гарик, однако веревочную лестницу все же сбросил. Смена его близилась к концу, а потому можно было немного и расслабиться.
Поднявшись метра на четыре, Сема бдительно огляделся. Впрочем, не столь уж страшно, если кто и увидит со стороны. Большинство свидетелей скоро лягут мертвыми, а те, кто уцелеют, все равно ничего не поймут.
- Ну? И где твоя посылочка?
- Туточки она, тут… - Сема с пыхтением взобрался на дощатый настил, шагнул к приятелю. Гарик по-прежнему ни о чем не подозревал, сонными глазами следя за его приближением.
- Вот он мой подарочек, - сема Кулак неспешно достал из-за пояса отданный ему Тимофеем пистолет. - Видал, какой глушак. Не наш самопал, - фирма!
- Да на фига он мне! - Гарик враз поскучнел, физиономия его вытянулась. С этим выражением на лице ему и суждено было умереть. Все с той же спокойной деловитостью, без цветастых фраз и угрожающих жестов Сема приставил пистолет к груди приятеля и дважды нажал спуск. Тело Гарика судорожно дернулось и мягко сползло на дощатый настил.
- Вот так-то будет лучше… - Сема уверенными движениями поднял наверх лестницу, высунувшись наружу, помахал рукой. Он точно знал, что из леса за ним внимательно наблюдают в бдительную оптику, а потому махал с редкостным усердием. Сейчас он покупал не что-нибудь, а собственную жизнь. Отмашка означал сигнал к атаке. Ну, а что должно было последовать за этим, его мало волновало. Главное было дожить до Третьей Мировой. Будущая война обещала стать на редкость зрелищной, а зрелища Семен любил во все времена…
Глава 26
Конечно, бедные псы были ни в чем не виноваты: такими их создала мать-природа, такими их воспитали люди, но, увы, никак иначе пройти мимо вольера, кольцом охватывающего главную деревушку, было невозможно. А потому, как только Сема Кулак расправился с пулеметчиком, в направлении четвероногих друзей обрушился настоящий шквал свинца. Били одиночными, но часто и умело, выцеливая через просветленную оптику одного пса за другим. Таким же образом, должно быть, истребляли в давние времена несчастных котиков. Псы с визгом свивались в клубки, разбрызгивая кровь, катались по земле. Нажимая спуск, Дмитрий обратил внимание на то, что собачки здесь в массе своей далеко небезобидные. Конечно, в своре четвероногих сторожей преобладали обычные дворняги, но нередко попадались и псы посерьезнее - вроде тех же широкогрудых ротвейлеров, юрких эрделей и немецких овчарок. Во всяком случае, левреток с таксами здесь явно не наблюдалось.
А, в общем, никакого удовольствия от этого массового убийства ни он, ни его коллеги, разумеется, не получили. Работали без эмоций - как в тире. На все про все им понадобилось секунд тридцать или сорок…
Помнится, в давние времена именно собаки спасли от нашествия древний Коринф, но этим псам стать «спасителями» было не суждено. Противник, атаковавший деревню, оказался опытнее и сильнее. Он не дрался с ними, не мерился силой мускулов и остротой зубов, - он их попросту убивал.
- Выдвигаемся к домам! - отрывисто приказал Дмитрий, и шестеро спецназовцев с разных концов деревеньки перебежками рванули к ближайшим изгородям.
Гринев был прав, поселение было более чем странным. Потому и показалось спасателю состоящим из нескольких отдельных хуторов. На самом деле, деревня была все-таки единой, но длительное запустение успело разделить улицы довольно кустистыми лощинами, некоторые дома просели и развалились, другие скрылись под шапкой густой растительности. Пожалуй, еще лет десять подобного прозябания, и от чахлых огородиков с полуразрушенными избами осталось бы одно воспоминание. На памяти Харитонова призрачных и безлюдных селений было немало, но всякий раз подобные встречи производили на него тягостное впечатление.
Он бежал на пределе, не щадя грузного Виталика, делая стремительные остановки возле бревенчатых стен, в короткие секунды успевая осмотреться и выбрать для себя очередной ориентир. Гриша Росомаха перемещался чуть правее, стараясь соблюдать ту же скорость. Стоило впереди проявиться двум чужаком с ружьями, и преимущество спецназовцев не замедлило сказаться. Они видели Харитонова с Виталиком, но не заметили Росомаху, и нападающие этим тотчас воспользовались. Первым открыл огонь Григорий, почти сразу к нему присоединились Дмитрий с Виталиком. Дуэль была явно неравной, и перекрестным огнем «кандагаровцы» легко и просто положили противника на землю. Сейчас важно было не снижать темпа, - это было азбукой, известной еще во времена Александра Суворова. Скорость и внезапность становились залогом большинства одерживаемых человечеством побед, - скорость стала девизом и российского спецназа. В течение считанных секунд бойцы проникали в запертые квартиры, еще быстрее врывались в захваченные террористами автобусы, валили наземь и обезоруживали наркоторговцев. Бойцов намеренно тренировали на спурт, на сверхскоростной рывок, к которому зрение, слух и аналитическое восприятие обычных людей были попросту неприспособленны. Их учили бросаться вперед сразу после взрывов, пока не рассеялся дым, пока еще звенело в ушах от акустического удара. Даже у самой быстрой электронной техники имеется свое конечное время срабатывания. Обстреляй радиолокационную станцию градом ракет, и она попросту не уследит за всеми выпущенными в нее снарядами. Нечто подобное использовал в своих операциях и спецназ: побольше криков, грохота и слепящих вспышек, а тогда и самый подготовленный противник обязательно растеряется. Может быть, всего на секунду или две, однако и этого времени бывает достаточно, чтобы оглушить врага крепким ударом, чтобы сомкнуть на руках стальные наручники. Впрочем, сейчас момент внезапности себя исчерпал. Выбирающиеся из домов бандиты начинали потихоньку приходить в себя, неумело занимали круговую оборону, пуская поверх крыш длинные слепые очереди. Они уже понимали, что кто-то на них напал, но все еще не видели своего противника. Ну, а кто видел, тот тут же умирал…
С дальнего конца деревни послышались отчаянные крики, но уже через пару секунд их перекрыла череда оглушительных взрывов. Судя по всему, в ход пошли шумовые гранаты, - значит, перестала таиться и группа Лосева. Автоматная и ружейная пальба усилилась, но шансов на успех у бандитов все равно не было. Словно маленькие тайфуны, «кандагаровцы» перемещались от изгороди к изгороди, скупыми выстрелами гася очаги сопротивления. Прямо на Дмитрия выскочила какая-то перепуганная женщина с ведром, спотыкаясь, шарахнулась к изгороди.
- Лежи, дура! - рявкнул Харитонов, и женщина послушно пригнулась к земле. Тут же следом за ней из кустов высунулась небритая харя какого-то мужлана. Высунулась на миг и, заметив «кандагаровца», снова пропала. Дмитрий даже не успел его толком рассмотреть. Впрочем, блеск ружейной стали он все-таки уловил, позволив рукам привычно развернуть автомат в нужном направлении. Наискосок полоснув по кустам очередью, он услышал, как валится в зарослях грузное тело. Бегом обогнув выросшую перед самым носом изгородь, Харитонов чуть было не нарвался на пулю. Сразу трое мужчин суетились во дворе, раскладывая конструкцию, отдаленно напоминающую миномет. Один из них как раз и послал в Харитонова грохочущую очередь. С такой дистанции промазать было невозможно, и одна из пуль шкрябнула Дмитрия в грудь. Он не впервые получал в «броню» пулю, но привыкнуть к этому все-таки не мог. Всякий раз ощущения были самыми неприятными - словно кто смаху огрел кувалдой. Охнув, он упал на колено, кое-как удержал в дрогнувших руках «винторез». Следующая секунда стала последней для автоматчика, - Дмитрий свалил мужчину короткой злой очередью. Двое других бросились бежать, но играть с ними в догонялки было некогда. Их пристрелил перепрыгнувший через изгородь Виталик. Обернувшись к Дмитрию, крикнул:
- Слышал, что сказал Лось?
Дмитрий оглушено помотал головой. Сообщение Тимофея он и впрямь проморгал.
- Он сказал, что первую цель они накрыли!… Ты-то как?