Глава 4
На этот раз часть кресел перенесли к рингу, дабы наблюдать за поединком с близкого расстояния. Руки бойцам позволили перебинтовать, для защиты ног выдали щитки. С выбором поединщиков проблем также не возникло: первым бойцом оказался рослый сухой парень с задиристо выдвинутой челюстью и пустым взглядом убийцы. Малость коротковатые ноги компенсировала обезьянья длина рук, а расплющенные капустными листами уши говорили о том, что «обезьянку» безжалостно эксплуатируют в качестве спарринг-партнера. Второй соперник также не слишком встревожил Зимина, хотя и выглядел внешне значительно более грозно. Парень явно серьезно качался, что угадывалось по спинным «клылышкам», по вздутым бицепсам и плечевым мышцам. Широченную грудь покрывал густой ворс черной растительности, зато головенка качка была абсолютно лысой. Для фотографий он был явно хорош, наверняка годился и для съемок бандитских сериалов, но вот как соперника Стас его всерьез не принимал. Как говорится, не та фактура. Впрочем, по-настоящему бояться следовало третьего поединщика. Кто им будет, Стас мог только догадываться, и именно эта неизвестность тревожила его более всего. В сущности, выйти против него мог любой из присутствующих, включая разобиженного Чана и самого Косту. В общем, как ни крути, а процедура предстояла невеселая, сулящая новые синяки и новых обиженных. Но назвался груздем - полезай в кузов, и внимательно разглядывая перетаптывающихся на той стороне ринга противников, Стас бегло примерял к ним возможные тактические приемы, заодно присматривался к залу, пытаясь запомнить все «мертвые зоны», в которых его кулаки могли оказаться невидимыми для наблюдателей со стороны.
За несколько минут до боя к табурету, на котором устроился Стас, подошел Папа. Чуть наклонившись, пустил в лицо Зимина струю сигарного дыма, с ядовитой интонацией вопросил:
- Так что ты там трендел, соколик, насчет дисбата? Любаша рассказывала, будто в бега подавался?
- Ага, - Стас говорил скупо, сознательно избегая красочных описаний. - Скучно стало, вот и ушел.
- Говорят, стреляли, в тебя?
- Было дело.
- Это хорошо… В смысле, значит, похвально. - Папа задумчиво кивнул собственным мыслям, кончиком сигары неспешно указал на Стасово плечо. - Вот только татуировка, братец, у тебя странная. Не то ментовская, не то спецуры какой.
- Так это ж армейская! - Зимин хмыкнул. - Ума-то не было, вот и прикалывались, как могли, - кололи кто что выдумает. И ментовские делали, и десантные, а кто - и воровские себе рисовал.
- Хмм… За воровские и впрямь можно голову потерять.
- Так я ж говорю: ума не было. Один придурок на лбу у себя звезду выколол. И буковки «СССР».
- Это еще зачем?
- Да просто так, для прикола…
- Ладно… - Папа, выпрямившись, кивнул на перепрыгивающего канаты сухощавого детину. - Это твой первый противник - Куш. Парень быстрый, но без царя в голове. Званий нет, особых способностей тоже, побед - кот наплакал. Считай, дали тебе для разминки. Справишься, получишь Гриню. Это тот медведь, что справа.
- А потом?
- Потом?… Потом найдем бойца получше.
- Уж не Косту ли?
- Не бойся, - Папа хмыкнул, - мы тоже люди с понятием, так что чемпиона против тебя выпускать не будем.
- Вот уж спасибочки!
- Спасибо в карман не положишь… - Папа небрежно тряхнул сигарой, просыпав часть пепла на оголенное плечо Зимина. - Это я к тому, что в этом и следующем бою я на тебя поставил. Вполне реальные бабки, так что смекай. Проиграешь, будешь мне должен.
- А если выиграю?
- Значит, долг твоего пацана спишем, как и договаривались…
То ли он успел дать какой-то тайный знак, то ли просто истекло положенное время, но обладатель рыжих кудельков и золотых печаток быстро приблизился к рингу и, театрально взмахнув коротенькими ручками, тонким голосом объявил:
- Первый бой! Без раундов и перерывов. Время боя не ограничено, допускаются любые удары и любые стили… Итак, Куш против Капитана! Бывший форточник против дисквалифицированного бомжа!
Зрители встретили необычное выступление гулом довольных выкриков. Кто-то даже пронзительно свистнул, но Папа скривился, и свист тотчас оборвался.
- Для несведущих повторяю, - вновь заголосил рыжеволосый, - ставки традиционно принимает Стакан, он же выплачивает призы. Так что без кипеша и лишних советов! Все должно проходить культурно, как в долбанном Майами, из которого я вернулся не далее как на прошлой неделе…
Подчиняясь команде рыжеволосого, один из бритоголовых лакеев ударил в висящий тут же поблизости гонг. Еще больше выпятив свою жутковатую челюсть, Куш ринулся к Зимину, и уже по тому, как он двигался, как покачивал плечами, Стас понял, что паренек обречен. Папа не обманул: Куш представлял собой стопроцентного мальчика для битья. Он мог сколько угодно пугать своим видом и своими повадками, но к серьезным схваткам этот парень был явно не готов. Он и первые свои удары исполнил, как робот - скорее по обязанности, нежели с целью нанести сопернику серьезный урон. На миг Стас даже пожалел парня, но тут же и обругал себя за несвоевременные мысли. Жалеть в первую очередь следовало себя и Игната. А также всех тех, кого здешняя элита использовала в качестве золотоносных доноров. Вот и с Кушем не следовало церемониться, - роль мецената Стасу решительно не подходила. А потому, подловив парня на вялом джэбе, Зимин ответил встречным еще более стремительным «кроссом». Попал точнехонько в «треугольник смерти», располагающийся под носом бедолаги, и, разумеется, это малости сопернику хватило. «Мальчик для битья» в очередной раз потерял сознание, довольно некрасиво хлопнувшись затылком на брезентовое покрытие. Кто-то из толпы вновь заулюлюкал, кто-то громко ругнулся матом, но бой не задержали ни на минуту. Нырнувшие под канаты ребятки тотчас убрали с ринга обмякшего сотоварища, а на смену ему грузной поступью шагнул Гриня. Этот был и страшнее, и опаснее Куша. Лишнее сало не мешало противнику перекатывать под кожей литые шары мышц, и любое попадание тяжелых его кулаков грозило долгим и надежным беспамятством. А хуже всего оказалось то, что весящий не меньше центнера боец помимо рук владел и ногами. Это Стасу сразу дали понять, хлестнув по рукам небрежной «мельницей». А парой секунд позже Зимин едва успел отпрянуть от умело проведенного «майгери-кокато». Пятка медведеподобного Грини целила в аккурат ему в грудь - и попади она в цель, на этом бой бы и закончился. Зато определил свою тактику и Стас. Будь это столкновение в честном поединке, он тоже пустил бы в ход ноги, но здесь проявлять свои способности было категорически запрещено. Для НИХ он был всего-навсего боксером - не самым мастеровитым, но с отменной скоростью и дыхалкой. В этих рамках Стас и должен был держаться. Конечно, он мог бы рискнуть и пойти на прямой обмен ударами. Тогда появлялся шанс в грубоватой рубке связать Гриню по рукам и ногам, затяжным марафоном вытянуть из него первую взрывную свежесть. Но и такой расклад был по-своему чреват. Во-первых, Гриня значительно превосходил Зимина по массе, а значит, любая борьба с ним обещала бездну проблем. Во-вторых, немалые опасения внушала и физическая мощь соперника. Стас не сомневался, что Гриня обладает всеми качествами профессионального нокаутера и при удачном попадании запросто мог устроить Зимину маленький Армагеддон. Таким образом, ни вязаться с Гриней, ни рубиться Зимин не собирался. Тактику подсказывала сама разница в весе. Кто легче, тот и бегает, - на этом и следовало строить всю игру. Юлить, бегать и опережать где только можно.
Уже первая минута показала, что ни Грине, ни публике такая манера боя не нравится. Братки вновь стали свистеть и улюлюкать, кто-то даже затопал ногами, но на это Стасу было плевать. Лишь бы не бросались яблоками или банками из-под пива. Один раз такое он уже видел в родном Екатеринбурге на вольном чемпионате. Тогда разъяренные зрители обрушили на удачливого голландца целый поток всевозможных снарядов. Ринг в считанные секунды стал скользким от пролитого пива, а взбешенные голландцы в тот же день потребовали у устроителей матча денежной компенсации. Впрочем, здешней публикой управлял иной дирижер, и выплеска негативных эмоций бояться явно не следовало.
Тем не менее, все большее недовольство проявлял сам Гриня. Жутковатым маятником он мотался вдоль канатов, тщетно пытаясь уследить за финтами Стаса. Удары его в большей степени взмешивали воздух, проносясь в считанных сантиметрах от тела противника, а махи, которыми Гриня лихо цеплял прежних своих противников, на этот раз оказывались бессильными. Он либо не доставал Стаса, либо попадал по рукам, умело амортизирующим все его атаки. А на второй минуте случилось и вовсе непристойное: Зимин умудрился подтолкнуть пятку соперника - да столь удачно, что только близкие канаты удержали Гриню от позорного падания. Впрочем, позор все-таки состоялся, поскольку пару раз ударить его за эти секунды Стас успел. Другое дело - что от ударов этих Грине не стало ни жарко, ни холодно. Что-что, а держать удары он умел. Наверное, именно это и подвигло Зимина на более активные действия. Поюлив еще некоторое время, Стас спровоцировал Гриню на очередную атаку, но на попятный уже не пошел, в свою очередь рванувшись навстречу судьбе. При этом он рассчитывал не столько на внезапность, сколько на широченную спину противника, на несколько мгновений загородившую его от публики. Это и было его секретным оружием, особым «ноу-хау», призванным переломить ход поединка. Очень уж много схваток провел на своем веку Зимин, чтобы так просто уступить этому медведю. Как ни крути, на его стороне был гигантский боевой опыт, было знание приемов, о которых этот мужлан не имел ни малейшего понятия…