Идэн заметил заключённого, пристально рассматривающего его. Его левая рука была отсечена выше локтя, накинутая тюремная фуфайка обрезана и завязана на искалеченном плече. Незнакомец медленно двигался в его сторону. Пытаясь подавить волнение перед явным предстоящим разговором, принц старался делать вид, что читает, не обращая внимания. Когда пепельноволосый незнакомец оказался в двух метрах от Идэна, он изображал внимательное изучение книги, лишь за секунду до своих слов быстро пробежав по нему взглядом:
— Так и будешь стоять и смотреть? — принц пытался говорить максимально уверено и незаинтересованно.
— Нет, на самом деле, я хотел достать свой пистолет и поводить им по твоим пухлым губам.
«Дело пахнет керосином, — понял Идэн. — Не стоит давать повода для сомнений в моих силах и суровости».
— А ты не боишься остаться без своего ствола, точно так же, как когда-то остался без руки?
— Нет, если это будет после твоего царского минета. А ты почему такой смелый? — Пепельноволосый заключённый не уступал в напоре.
— А кого мне боятся? Калеку? — усмехнулся Идэн, но внутри гуляло эмоциональное напряжение.
— Меня зовут Эландрэ, — новый знакомый протянул руку. — Не слышал обо мне никогда?
— Корвин, — крепко пожав единственную руку калеки, представился Идэн. — Нет, не слышал. Предпочитаю читать, а не впитывать байки.
— Корвин? Как первый король Мулсатора?
— Да, мама в честь него назвала. — В глазах Эландрэ угадывалось лёгкое недоверие, но повода не стоять на своём принц пока не видел.
— Любишь читать?
— А ты, я смотрю, любишь водить пистолетом по пухлым губам незнакомых парней, а ещё задавать глупые вопросы, — Идэн вернулся к чтению, разорвав визуальный контакт, продолжая демонстрировать внешнюю уверенность.
Эландрэ оставил принца в покое и направился в барак.
«И что это было? Зачем он подходил? Нужно выяснить кто это такой».
Обратиться Идэну было не к кому, кроме как к стражу, дежурившему у его кубрика. Сведения, на удивление любезно предоставленные хранителем порядка, оказались не очень утешительными. К принцу подходил Эландрэ Шипка — бывший пахан одного из островов, осуждённый за крупную контрабанду.
Золтан Карсон буквально накануне переправил заключённого сюда. Но зачем?
После обеда Эландрэ снова показался в дворике.
«Что ему опять нужно?»
— Пришёл обменяться любезностями? — не отрываясь от книги, спросил Идэн.
— Пришёл с предложением, — в голосе слышалась определённая искренность, но разве можно было доверять контрабандисту?
— Руки и сердца? — принц надеялся, что определённая доля ответной грубости продолжит поддерживать его авторитет, главным было не перестараться.
— Есть информация, что в шахте наткнулись на руины игнисской цивилизации. Один мой знакомый, хороший, верит, что там могут быть технологии и вооружение, которые могут дать возможность выбраться отсюда.
— Бунт? Интересно, — Идэн захлопнул книгу. Только было совершенно непонятно, что этому потерявшему конечность преступнику нужно от тихого парня, пользующегося дурной репутацией. Не думает же он, что может получить помощь в этом деле от лжеубийцы. — Что ты ждёшь от меня?
— Я наслышан о твоей репутации, она может помочь нам проникнуть в домишко стражей и украсть ключ-карту, которая отворяет дверь, установленную на месте прохода в ту секцию шахты, где обнаружили руины. Достанем ключ и сможем потихоньку исследовать то, что скрывается по ту сторону, когда соберём достаточно людей.
«Так вот оно что. В этом я, может, и смогу посодействовать», — Идэн надеялся, что такой ход поможет поддержать репутацию.
— Ну, в этом я не сомневаюсь. Ты спрашивал, не слышал ли я о тебе, я соврал. Эландрэ Шипка — контрабандист, был когда-то паханом одного из островов. Я в деле, — в поднятии бунта Идэн сомневался, но у него появилась надежда обзавестись влиятельными друзьями в этом суровом месте.
— Да, так и есть. Тогда после полуночи встречаемся здесь.
Контрабандист показал заинтересованность. Оставалось надеяться, что страж не подведёт, и у принца не возникнет проблем с тем, чтобы покинуть кубрик после отбоя.
Когда после вечернего досмотра барак отбился, у Идэна не возникло проблем с тем, чтобы не вырубиться до полуночи.
«Хотя бы одну ночь займу на что-то кроме прерывистого сна и нескончаемых поворотов с бока на бок в ожидании рассвета».