Вскоре с восточного конца деревни донеслось два выстрела.
— Вы что, уже убивать начали? — спросил чей-то испуганный голос.
— Пока не начали, но скоро, — успокоил Маркке. — С большевиками пора кончать.
Собравшиеся на сходку мужики успокоились, увидев из окна, что милиционеры идут по берегу на запад, в сторону к Юмюярви. Предупредительные выстрелы, которыми их заставили вернуться обратно, дали им понять, что Маркке не собирается шутить.
Маркке не стал ничего скрывать.
— К нам приходили два человека, — сообщил он. — Один из правительства Карелии из Финляндии, другой от нового комитета, который образован здесь, в наших краях. Они удивлялись, почему мы сидим сложа руки в то время, как вся Карелия поднимается на борьбу с большевиками…
В деревне появились многие из тех, кто в эти годы где-то скрывался. Все они были с оружием. Кое-кто попытался уйти из деревни и отправиться на восток, но их встречали предупредительными выстрелами. Из деревни не выпускали никого, даже тех, кто пошел проверять силки.
На третий день из Юмюярви вернулась жена Ваассилы. Она вошла в свою избу и тут же выбежала и начала голосить на всю деревню:
— Люди добрые! Идите сюда! Ваассилу убили! Ваассила умер!
Ваассила лежал на полу нетопленной избы, скорчившись и держась окоченевшими руками за живот. Никаких ран на нем не обнаружили. Лишь на шее был небольшой синяк. «Может, он упал с лежанки и задел за что-то шеей. Но почему он держался за живот? — удивлялись люди. — Ведь живот у него не болел никогда. Грудной болезнью он хворал…»
Тайну своей смерти Ваассила унес с собой в могилу.
Советская власть в Совтуниеми пала. Правителем Совтуниеми стал Маркке, которого сперва прозвали царем деревни, а потом вскоре дали прозвище «карельский царь». Немалый чин получил Маркке и у белых: он был сразу же объявлен командиром роты, хотя в его подчинении не было по-настоящему и взвода.
Ледостав в ту осень затянулся. Капризная и беспокойная река покрывалась льдом, лед чуть засыпало снегом, и казалось, река уже манила попробовать свой ледяной покров. Сегодня можно идти пешком, а завтра, глядишь, уже и на лошади. Потом вдруг река опять ломала лед, словно насмехаясь. Льдины тянулись одна за другой, сбивались вместе и, дождавшись мороза, снова одолевали течение, но через неделю, с наступлением оттепели, река снова вырывалась на свободу. А между двумя оттепелями случилось просто чудо. Мимо деревни по неокрепшему льду реки промчались сани. Лошадью правил Теппи-Вилле, один из вуоккиниемских красных, а в санях сидели два красноармейца. Удивительно было, как лед выдержал их, — по нему даже ходить было опасно. А еще удивительнее, как им удалось проскочить мимо деревни, — ведь с обоих берегов по ним палили что есть мочи…
«Царская власть» в Совтуниеми кончилась без всяких революций. Достаточно было дозорным сообщить, что со стороны Юмюярви к деревне приближается группа красноармейцев, как «царь» поспешно покинул свой «престол». Когда красные разведчики вошли в деревню, в ней не оказалось ни одного взрослого мужчины, если не считать стариков. Кое-кому из мужиков, не признавших «Совтуниемскую монархию», удалось все же окружным путем уйти в Кемь, остальных своих «подданных» Маркке увел в тайгу. Правда, впопыхах он забыл у себя на столе список своей роты. Не окажись этот список в руках у красных, наверное, многие бы вернулись домой к мирной жизни. Но теперь было поздно. Теперь Маркке удалось убедить их, что того, кто вернется, большевики уже ищут. И правда: те, кто сомневался в словах Маркке, убедились сами в этом, побывав-ночью дома. Оказалось, что красноармейцы действительно ищут их.
Маркке сделал старый, но испытанный ход: он «забыл» список своих людей.
ЕСЛИ УПАДЕШЬ С ПЛОТА…
Борисов вернулся в лагерь усталый и промокший. Куда и зачем он ходил, его никто не спрашивал: не положено. Всех обрадовало то, что Борисов привел с собой корову. Удивительно, как ему удалось переправить ее живьем через топкое, покрытое мокрым снегом болото. Может быть, он тащил ее на себе? Роста Борисов был огромного, в плечах косая сажень. Широкое, скуластое лицо с густыми черными бровями и насупленный взгляд маленьких колючих глаз придавали ему мрачный вид. Ручной пулемет «льюис», который он, возвратившись, положил» на нары, не всякому мужичонке было под силу таскать с собой, но в руках Борисова эта тяжелая и довольно громоздкая штука выглядела игрушкой.
Три недели назад здесь, в лесной избушке, состоялось собрание «лесных партизан», как теперь называли себя мятежники на Тунгудском участке. На собрании было произнесено немало речей, партизаны дали присягу и одобрили длинное выспреннее обращение, адресованное народу Финляндии от народа Карелии, предназначенное прежде всего для правых газет. На собрании были лишены своих полномочий Временное правительство Карелии и правительство Карельской Трудовой Коммуны и образован «обладающий всей полнотой власти» Временный Комитет. Резиденцией нового правительства и была эта лесная избушка, окруженная со всех сторон топким, грязным болотом.