— Мы свои, карелы. Не бойтесь, — сказал солдат. Он оглядел избу, заглянул в горницу, потом подошел к Олексею и представился: — Я из Вуоккиниеми. Николаем меня зовут.
— Как мы вас ждали! А что за форма у тебя такая? — полюбопытствовал Олексей.
— Ты на форму не гляди. Неважно, чья форма, а важно, на ком она.
— Свои пришли! — крикнул Олексей в подполье. — Вылезайте.
Едва женщины и дети успели вылезти из подполья, как в дверях появился с револьвером в руке Микиттов Мийтрей. Ни с кем не здороваясь, он бросился к Олексею.
— Говори, где белые? Куда ты их укрыл?
— Ты что, в своем уме, Мийтрей? — растерялся Олексей.
— Сходи-ка осмотри хорошенько хлев и поветь! — велел Мийтрей Николаю, потом зло прошипел Олексею: — Я-то в своем уме. Я не забыл ничего. Ты почему донес на меня, зачем рассказал Малму все, что я говорил?
— Пустое ты мелешь. Ничего я не рассказывал.
— Врешь. — Глаза Мийтрея налились кровью. — Кто пустое мелет? Кто велел мужикам сообщить в Кемь, что я, мол, агент белых? Ты! Ты хотел, чтобы меня поставили к стенке. Это ты свою шкуру продал. Мы все знаем. Я с вами как со своими. А вы меня выдали. Такое не прощается.
— Ну что ты, Мийтрей, — со слезами на глазах вмешалась Иро. — Ведь не так было…
— Знаем, мы все знаем, — Мийтрей не стал слушать Иро.
В избу вернулся Николай.
— Никого там нет. Пошли.
При появлении Николая Олексей осмелел.
— Мы тоже знаем кое-что. Мы знаем, и народ узнает. Скажи, Мийтрей, а кто ночью приходил к финнам и в окно стучался?
— Что-о? — гаркнул Мийтрей. — И это ты говоришь такое.!
— А чего ты так испугался? — наступал Олексей.
Револьвер Мийтрея угрожающе поднялся. Николай растерянно смотрел то на Мийтрея, то на Олексея.
— Какой стук? — не понял он. — Кто стучался?
— А ну, пошли с нами! — Мийтрей толкнул Олексея к двери.
Иро зарыдала и, упав на колени, пыталась удержать мужа, вцепившись в него. Маланиэ схватила кочергу. Николай пытался успокоить женщин.
— Вы не волнуйтесь. Соберем сходку, разберемся.
— Да, да, пошли на сходку, — подхватил Мийтрей.
— Если на сходку, то я пойду, — успокоился Олексей.
— Не ходи! — кричала Иро, не отпуская мужа. — Убьют они тебя…
Николай совсем растерялся. Человек он был нерешительный, а тут такое… Он пытался успокоить плачущих женщин, что-то говорил им о сходе, стал уговаривать Мийтрея, что сейчас им не до Олексея, сейчас надо идти гнать белых, а потом, после боя, они вызовут мужиков и все решат миром… Но его никто не слушал.
— Здесь я командир! — крикнул ему Мийтрей.
— Ну, пошли скорей. Ведь некогда, — чуть ли не умолял Николай.
И он выбежал из избы.
Олексей пытался поднять жену, оторвать ее от своих ног.
— Народ решит, кто из нас прав… — говорил он.
Мийтрей чуть ли не силком вытянул его из дому. В избе вдруг наступила зловещая тишина. Все словно окаменели… Иро так и осталась лежать на полу. Маланиэ метнулась к иконе.
— Господи, боже милосердный. Разве ты не видишь, что творится? Чем мы тебя прогневали, почему ты нас так караешь? Трех сынов я вырастила. Весь век мы со стариком молимся, просим тебя… Неужели ты забыл? Разве не видишь, что сыну моему смерть грозит? Господи, помоги! Слышишь, господи? — И вдруг в отчаянии и горе Маланиэ протянула кулаки к иконе и, потрясая ими, воскликнула: — Ну чего ты, ротозей, глядишь? Помоги, если ты есть… Или я пойду к самому бесу, у него помощи попрошу. Пусть поможет…
И тогда где-то совсем рядом грохнул выстрел. За ним другой. Потом… еще один.
И стало тихо.
В дверях появился Мийтрей.
— Мясо там, на огороде. Можете закопать, — сказал он с усмешкой.
Так он и сказал. Не покойник, не тело, а мясо.
— Мя-ясо!!! О-оо! — истошно вскрикнула Иро и в беспамятстве рухнула на пол.
Маланиэ застыла перед иконой с протянутыми кулаками.
Натси тихо заплакала и стала теребить мать. Почему, мама, ты не плачешь? Неужели умерла? Пекка, наверное, больше понимал, чем Натси. Он подошел к ней, погладил по волосам и сказал, как говорят мужчины в таких случаях:
— Не плачь… Все равно не поможет…
…Выскочив из избы Онтиппы, Николай кинулся к лесу, где шла еще перестрелка. Все случилось не так, как предполагалось. Деревню надо было взять неожиданной атакой, не дать уйти финнам. Но оказалось, их ждали. Кто-то предупредил белых. Кто? Ночью Мийтрей ходил в разведку. Ходил один… Постой, Олексей говорил о каком-то стуке в окно. Неужели это был Мийтрей? И Николай вспомнил, что перед тем, как их группа отделилась от основных сил, его отозвал в сторонку командир отряда и попросил Николая присмотреть за Мийтреем. Командир сказал, что весной кто-то из мужиков намекал, что за Мийтреем надо бы последить. Но ничего подозрительного в поведении Мийтрея до сих пор никто не замечал. Поэтому Николая и попросили после боя в Тахкониеми поговорить с жителями деревни, узнать, откуда пошли эти сомнения относительно Мийтрея.