Ярассима вздохнул и сказал жене:
— Вот так-то, Устениэ. Не плачь, а иди домой. За свободу Карелии еще не один баран пожертвует своей головой.
Потом он сказал своим гостям, что он их сам переправит через озеро. Гости лягут на дно лодки, и их никто не увидит. Надо быть осторожнее.
— Молодец! — похвалил финн помоложе. — Мы, старик, ничего не забываем. Значит, у вас тут не только на Ехронена можно положиться?
— Ехронен ушел на охоту, — пояснил Ярассима. — Я решил не ждать его. Вы ведь торопитесь…
Ярассима соврал. Он даже не заходил к Ехронену. Прямо пошел к Охво и Стахвею, к тем самым старикам, что весной на сходке в риге предложили, что в деревне любой ценой надо сохранить мир. До сих пор в деревне царил мир, и для сохранения его жителям деревни не приходилось предпринимать что-либо. Дезертиры, скрывавшиеся в деревне, разбежались тотчас же, когда после приезда Матвеева в деревне появился отряд красноармейцев. Никаких облав и обысков, о которых Королев говорил на собрании, красноармейцы не проводили. Ничего не реквизировали, никого не отправили силком на работы. Потом отряд ушел. В деревне остались лишь три бойца. Правда, ходили слухи, будто в Тунгуде что-то готовится. Что из Финляндии в Тунгуду и обратно по лесам то и дело пробираются какие-то люди. «Какого рожна им там, в Тунгуде, еще надо? Их, видишь ли, Советская власть не устраивает…» — вздыхали озабоченные старики в Кевятсаари. И вот сегодня вечером стало окончательно ясно, что там готовится. Война готовится, восстание против Советской власти. А коли опасные путники завернули по своим военным делам в их деревню, надо полагать, Кевятсаари тоже рано или поздно может быть втянута в эти затеи тунгудцев со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому, собравшись, старики — Ярассима, Охво и Стахвей — решили, что ночных гостей надо выпроводить из деревни так, чтобы сюда их больше не тянуло.
Старики хотели поглядеть на гостей и пришли как раз в тот момент, когда у Ярассимы зарезали последнего барана.
От Ярассимы Охво и Стахвей шли мрачные и молчаливые. Только вздыхали. За семьдесят лет они научились понимать друг друга без слов. Проходя по деревне, старший из братьев, Охво, повернул к избе, где жили красноармейцы.
— Надо сказать.
— Только попробуй.
— Я знаю, что сказать, — рассердился Охво. Молод еще брат, чтобы учить его.
Дома оказался лишь один красноармеец, самый молодой из них, Саша. Парень хотел немедленно броситься к Ярассиме, но Охво от лица всей деревни упросил его не ходить туда. Разве одному справиться с двумя вооруженными бандитами? Да и не стоило в деревне затевать войну… Саша послушался старика и поскакал в соседнюю деревню, куда ушли на танцы его товарищи. С Охво они договорились, по какой дороге старики поведут бандитов. Охво, конечно, догадался, что финны теперь попадут в засаду. Главное, чтобы в самой деревне все было тихо. А там что угодно пусть случится…
Однако, дожидаясь на другом берегу озера Ярассиму, который должен был переправить своих непрошеных гостей через озеро, старики засомневались, правильно ли они поступают. Саша-то совсем еще мальчишка. Хорошо ли будет, если с Сашей на чужой стороне, вдали от родного дома, по их вине что-нибудь случится? А если и не случится ничего, то все равно нехорошо, если уже в такие молодые годы на его совести будут две загубленные жизни…
На озере показалась лодка. При тусклом лунном свете, пробивающемся из-за туч, можно было различить Ярассиму, сидящего на веслах, да торчащие через борт удилища. «Да разве кто в такое время ездит удить?» — посетовали братья. Но, кроме них, Ярассиму никто не видел.
Лодка пристала к берегу, и с днища ее поднялись два человека с рюкзаками в руках.
— Быстро в лес! — скомандовал Ярассима.
Отойдя немного от берега, связные остановили своих проводников и строго предупредили их, что если старики вздумают их предать, то разговор с ними будет коротким.
Старики привели связных к краю большого топкого болота, через которое вели мостки из жердей, и советовали им идти как можно осторожнее. Жерди скользкие, местами совсем вросли в мох. Один неверный шаг — и сорвешься.
Напрасно Саша со своими товарищами ждал в засаде появления белых лазутчиков. Они так и не появились. Когда красноармейцы вернулись в деревню, Охво объяснил, что случилось. Шли, шли они по болоту и вдруг в темноте услышали: буль-буль… Ярассиме они тоже рассказали. И тоже довольно коротко. Да и разве виноваты они перед богом или людьми, сетовали старики, если эти чужаки не сумели идти осторожно. Вот и пришлось старикам вернуться с полдороги. Остался от чужаков лишь рюкзак, в котором были какие-то бумаги. А второй рюкзак, в котором было мясо барана Ярассимы, так и ушел в трясину. Да, чужим людям по карельским болотам ходить опасно.