Затем Лейхи резко встал, отчего Питера слегка передернуло, и вразвалочку направился к его столику, капризно выдавив:
– Пап, я домой хочу. Обещаю, маме ни-ни.
Хейлу пришлось быстро расплатиться, буркнуть дежурное извинение и покинуть ошарашенную дамочку, последовав за Айзеком.
– Стервец мелкий, что это сейчас было?!
– Да так, прикольнуться решил, – пожал плечами Лейхи, не скрывая победной улыбки.
На этом приколы Айзека не закончились. Сидя за общим столом в лофте Дерека, Лейхи попытался повторить ножной флирт, заскользив резиновым кедом по ноге Питера.
– А что? – удивленно спросил волчонок, увидев озадаченно-хмурый взгляд Хейла. – Тёлке можно было, а мне нельзя?
Дальше-больше. При каждой последующей встрече Питера с кем-либо, Лейхи неизменно появлялся там же, путая тому все карты и доводя до зубового скрежета. Завидев однажды Хейла в обществе мужчины лет шестидесяти, этот долговязый оболтус не придумал ничего лучше, чем подойти к своему наставнику, обнять за плечи и томно, но достаточно громко выдохнуть в ухо:
– Милый, мне скучно. Пойдем домой, покувыркаемся в кроватке. Потом я сделаю тебе массаж. Жду тебя на улице, – игриво добавил Лейхи, стрельнув глазками в сторону перекошенных лиц обоих мужчин, слегка огладив колючую скулу Хейла изящной рукой.
– Какого хрена, идиотина ты кудрявая?! – рвет и мечет Питер, покинув спустя время кафе. – Ты хоть понимаешь, кто это был?! Мой бывший преподаватель из университета! У нас был обыкновенный бизнес-ланч! – объясняет он, а у самого руки так и чешутся съездить по ухмылявшейся физиономии, что вмиг вытянулась от удивления, становясь до комичности смешной.
– Извини, я не знал.
– Слушай меня внимательно, мальчик, - цедит Хейл, недовольный тем, что вынужден задирать голову, разговаривая со своим подопечным, – я тебе не старина Лейхи, не пап и не милый! Мы не пара! – отрезает Питер, начиная ускорять шаг.
– Почему?! – в тон ему вопрошает Айзек, пытаясь догнать. – Почему мы не можем быть парой?!
– А с чего ты взял, что можем?!
– Я убираю твою комнату! Стираю твое белье! Я ведь тебя… Да я практически живу с тобой! – орет Лейхи, прямо посреди улицы.
– Я тебя об этом не просил! И вообще, хватит совать свой нос в мою личную жизнь! Отъ-е-бись!
– Ладно, Питер! Но зачем тебе кто-то, еще?! Я ведь тебе нравлюсь! Вижу, как ты на мой рот смотришь и на задницу облизываешься!
– Что ты несешь?! Дать бы тебе по этой самой заднице! – раздраженно бурчит Питер, скрещивая руки на мощной груди, а то ведь может не сдержаться.
– Согласен, – ответил Лейхи криво улыбнувшись, – если после этого трахнешь. Потом я тоже тебя отшлепаю, если захочешь.
«Господи, ну почему…» – желает заорать Хейл, в конце концов признавая, что Айзек прав. Он безумно, сладко, до одури и нервных судорог хочет мальчишку. Что давно уже проиграл и готов сдаться этому синеглазому чуду со всеми потрохами.
«А как же «не с твоим счастьем, чувак»?! – мысленно напоминает себе Питер, хватая Лейхи за затылок и жадно набрасываясь на его рот. – Да к херам все! Вот оно счастье! Привалило!»
========== Немного гребаной ванили ==========
Комментарий к Немного гребаной ванили
Посвящаю **DinaSchistad** С Днем Рождения, Дашенька!
Дэдпул и Спайдермен http://savepic.ru/13736104.gif
«Ну просто пиздец! И зачем я только согласился?! – корил себя Уэйд, провожая острым, как бритва взглядом, проходящих мимо пьяных хмырей. – Сижу тут, рученьки сложив! Крокодил на моем месте смотрелся бы симпатичнее! Паучку захотелось нормальной свиданки, только вряд ли к моему кожаному покрову пойдет смокинг, и я впишусь в интерьер ресторана класса люкс с дотошным официантом, предлагающим карту вин!»
Свечи, возвышенные и заумные фразы, романтика. Мальчонке приспичило о жизни покалякать. А то не видно, что под костюмом и дурацкой маской «Болтливого наемника», похожей на плотный красный презерватив с колпачком для сбора спермы, в данном случае аналогичного количества мозга, кроется далеко не профессор и даже не интеллигент и уж совсем не красавчик Райан Рейнольдс. Что нынешняя жизнь Уэйда это одна большая и глубокая задница, из которой и вылезать-то уже влом.
Уилсон специально выбрал для места встречи этот замызганный, темный клоповник со всяким сбродом, чтобы на фоне остального антуража не так сильно выделяться. Завсегдатаи этой забегаловки давно привыкли к загадочному мистеру Фантомасу побитому крупной оспой. Бедняга, должно быть, чуть концы не отдал, еле оклемался, оставив на память о болячке глубокие рытвины по всему телу.
Заказанная для себя и парня пара рюмок текилы была Уэйдом выпита буквально через пару минут. Надо бы заказать еще, чтобы жизнь стала чуток прекрасней и удивительней. Его развезет, он, возможно, улыбнется, превратив свою сморщенную физиономию в большой сморщенный смайл. Было говно унылым, а стало просто говном. На душе Уилсона сейчас так же мерзко и дерьмово, как в местном сортире.
Пока он «терпеливо» ждет встречи в духе: «Это ты?!? А-а это я. Да нет, это не ты!!!» голову Уэйда посещают разные бредовые мысли о накладной коже и парике, тонне косметической штукатурки на лице и даже противогазе, потому как в нем он бы выглядел куда привлекательнее. А все потому, что его кексику надоела игра «Где поймаю, там и чпокну» и банальные потрахушки с практически одетым таинственным скромнягой-извращенцем, позволившим парню довольно близко познакомиться лишь с определенной, но как Уилсон надеялся, самой охуительной частью своего тела. Сладкая попка захотела добавить в их экстраординарные отношения немного гребаной ванили.
– Да нахуй все! – бурчит Уэйд себе под нос, щелчком опрокидывая пустые стопки. – Еще пять минут, и сваливаю! – хаотично рассыпая по столу соль и перец. Чтобы как можно больше грязи и беспорядка вокруг, так он практически незаметен и чувствует себя в своей тарелке. – Если парнишка и был, – продолжает рассуждать Уилсон, – то увидев меня ненаглядного во всей красе давно смылся. Лафа закончилась, мой лысый друг, – цедит он в сторону ширинки, – придется вновь переходить на самообслуживание.
***
Из всей разномастной толпы его трудно не заметить. Паркер уже битых пятнадцать минут стоит у входа в зал, стараясь держаться тени. Ему плевать, что пиджак и рубашка, которые явно не к месту в этом заведении, пропахли сигаретным дымом и чем-то прогоркло-липким. Плевать на проходящих мимо подвыпивших мудаков, пытающихся его клеить. Ему далеко не пофиг одиноко сидящий за столиком мужчина, явно кого-то поджидающий. Трудно поверить, что это тот самый шебушной и беспечный рубака-парень, пристававший к Питеру со всякими намеками и непристойными предложениями.
Паркер все еще надеется, что странный мужчина схватит себя за кожу головы, потянет, театрально завопит «СЮРПРИЗ!», а под ней окажется прекрасный принц, от красоты которого зарябит в глазах, или на худой конец знакомая маска Дэдпула с саркастическим прищуром. Вот он его таинственный ухажёр, любитель пошлостей и сексуальных игр, предпочитающий называть себя папочкой Уэйдом.
Видимо Питер ему каким-то боком запал в душу, раз Уилсон решился ее обнажить, и вряд ли тут дело в жарком, экстремальном сексе, практикуемом ими, где только придется. Паркер вовсе не против этих шалостей. Ему просто захотелось доказать своему «бойфренду», что у кексика не только рабочий кулачок, умелый ротик и шикарная задница. Ему до одури хочется пробраться под спандекс, трогать, изучать, ласкать, пробовать на вкус все тело папочки Уэйда, а не только его определенную часть. Даже сейчас, глядя на него настоящего, Питер хочет этого с неменьшей силой и изъян кожи его вовсе не отталкивает. Паркер делает глубокий вдох, двигаясь в сторону его столика.