В одно мгновение кухня преобразилась. В ней закипела работа… сама. Рыба выпрыгнула из воды и плюхнулась на стол. От магнитного фиксатора оторвался нож и метнулся к разделочной доске, фонтаном искр взлетела чешуя. Сразу же послышался треск раскаленной сковороды, запахло горячим маслом, идиллия!
– Стоп! – воскликнул он. – Хватит, сам все сделаю! И вообще, я хочу съесть что-то настоящее, а уж точно не нафантазированное.
Рыбина обиженно плюхнулась обратно в миску и затихла. Он же довольно кивнул, подошел к столу, выбрал самый большой нож и усмехнулся улыбкой, которая ничего хорошего не сулила ни в чем не повинному обитателю мирового океана…
После роскошного обеда, получив благодарность в виде жаркого поцелуя, он проводил взглядом ее, фальшиво вздохнул и взялся наводить порядок. Зачерпнул ковшиком воды, с тоской подумал о том, что водопровода на краю цивилизации нет, а в ближайшее время и не предвидится, не говоря уже о чем-то большем.
Справившись с нехитрыми домашними хлопотами, он дотошно осмотрел помещение. Пожал плечами, вздохнул, осознавая, что делать больше нечего, во всяком случае, ему.
Заглянул в лабораторию – никого. В кабинет. Там за столом сидела она и увлеченно разглядывала какую-то бесконечную таблицу на экране компьютера. Постоянно отвлекалась, перебирала стопку карт, доставала одну, другую.
– Вот что значит увлеченность! – прошептал он и бесшумно удалился. – А чем бы увлечься мне?
Прошел в спальню, остановился у огромного сундука, стоявшего под окном. Удобная во всех отношениях вещь. На ровной хоть и жесткой крышке можно было лежать, любуясь зимними пейзажами, внутреннее же пространство предполагалось использовать для хранения чего-нибудь полезного и не очень. Возник вполне себе логичный вопрос, а что в нем?
Конечно же, внутри оказалось много всего интересного. На самом верху лежали короткие и широкие лыжи – лучшее, что придумало человечество для передвижения по рыхлому снегу. Под ними валенки. Огромное количество. Уложены носок к голенищу, просто детская головоломка в собранном виде – ни щели тебе, ни свободного места. Разные они. Мрачные черные, аристократические снежно-белые, попадались даже яркие цветные с орнаментом. Удобная обувь, так сказать, по сезону, в наличии все размеры, расцветки и все возможные степени изношенности.
После извлечения нескольких слоев валенок, он обнаружил еще одну головоломку, там лежали обломки чего-то древнего и деревянного. Множество дощечек, на каждой из них вырезы, пазы, шипы. «Как-то все это неправильно. Нет, все понятно, я подсознательно пытаюсь себя занять, а идеи в голову лезут одна глупее другой, – пробормотал он, вытягивая дощечку за дощечкой. – Страшно подумать, что будет дальше, ведь до конца зимовки еще ой как далеко!»
Апатия, что разрасталась в нем, померкла и забылась. В один момент вернулось хорошее настроение, тому способствовала очередная находка – ружье. Упакованное в брезентовый с кожаными накладками чехол, оно манило, умоляло взять себя в руки, испытать приятную тяжесть настоящего оружия.
Сопротивляться было попросту невозможно. Несколько выверенных движений и в глубине зеркала отражался почти настоящий охотник. Общую картину выгодно дополнил патронташ с разноцветными (словно набор фломастеров) патронами, на ремне повис огромный охотничий нож в кожаных ножнах с тиснением…
– Скажу как есть – впечатляет! – глядя на него, она еле сдерживала смех. – На охоту собрался?
Бесшумно ступая, она прошлась по комнате.
– Ладно тебе! Нет, я человеку в… лицо заехать могу, это запросто. Но чтоб зверушку обидеть… – он снял ружье, огляделся и повесил на стену рядом с камином. – Нашел просто, вот и играюсь. А что, вдруг пригодится, разные случаи в жизни бывают…
– Ничуть не возражаю, – продолжая снисходительно улыбаться (мол, чем бы дитя не тешилось!), она пожала плечами. – Пусть себе висит, оно общую картину завершает, симметрия, с одной стороны часы, с другой…
Так и не закончив фразу, она широко развела руками и вернулась к работе, он же опять остался один.
Что бы ни говорили, а скучать и бездельничать это тяжкий труд! Нет, он попытался чем-то себя занять. Старался изо всех сил. Пробовал отгородиться от всепоглощающего чувства ненужности первой же попавшейся книжкой, но что-то не пошло. Буквы буквально разбегались перед глазами, смысл прочитанного мерк и расплывался, мысли блуждали по округе, вылетали за пределы домика, терялись там, парили над островком, уплывали вдаль, покачиваясь на холодных волнах ледяного океана.