— Ты испугался? — усмехнулся старший брат. — С каких пор ты стал трусом?
Манданна обиделся и хотел уйти. Но братья удержали его. Они уже наметили предполагаемую жертву. Это был Чиннаппа, мелкий плантатор. Манданна не возражал против Чиннаппы. Действительно, плантатор был не из лучших людей в этом мире. Он только не знал, что выбор братьев диктовался не моральными соображениями. Старший претендовал на часть земель Чиннаппы и затевал против него судебное дело. Неожиданная смерть ответчика облегчила бы многое. Но об этом братья Манданне не сказали. Они сказали другое:
— Ты возьмешься за это дело.
Манданне не хотелось убивать человека, которого он даже не знал хорошо. И он не понимал, почему акт мести поручается ему.
— А кому же еще? — удивились братья. — У нас семьи, дети, мало ли что может случиться. Кто о них позаботится? А ты человек свободный, бескорыстный, Ты — рыцарь нашего дома и его гордость.
И боевой конь снова забил копытом у порога дома предков…
По Манданна не стал прятаться в лесу, подстерегать жертву, как это делали другие, пытаясь свести счеты с давними врагами. Он взял ружье и отправился к Чиннаппе. Так поступали настоящие мужчины и благородные воины Курга. Они встречали врага лицом к лицу.
Чиннаппу он застал во дворе собственного дома. Тот стоял в окружении своры собак. Надвигался охотничий сезон, и Чиннаппа делал смотр своему «войску».
— Эй, Чиннаппа! — крикнул Манданна. — Я пришел тебя убить.
Грузный, одетый в охотничьи бриджи, Чиннаппа повернулся на голос и обалдело уставился на Манданну.
— Что? — переспросил он. Манданна повторил.
— Ты что, больной? — закричал он, увидев в руках Манданны ружье. — Среди бела дня? Да кто ты есть?
— Манданна, — и назвал имя своей окки. Чиннаппа расхохотался.
— А, это ты, неудачник? Долго ты над этим думал?
Но Манданна не ответил и вскинул ружье.
— Ату его! — скомандовал Чиннаппа собакам.
Те живым, хрипящим клубком бросились под ноги Манданне. Манданна успел выстрелить, но только в воздух. Собаки свалили его с ног. Он отбивался от них, стараясь прикрыть лицо. Потом на него навалились дюжие слуги Чиннаппы. Искусанного и избитого, в изорванной купье, Манданну выбросили за ворота, а вслед швырнули ружье. Ружье попало в стоявшее рядом дерево, и его старинный приклад разлетелся в щепы. Остался только ствол с искореженным затвором. О том, что было потом, лучше не вспоминать. Манданну вызывали несколько раз в полицию и там допрашивали. Братьев тоже вызывали. Но они сказали, что не имеют отношения к идиотским поступкам Манданны. Братья были уважаемыми землевладельцами, и им поверили. Манданну отпустили, но завели на него дело.
Манданна понимал, что братья его предали. Но доказать этого ни себе, ни им не смог. Слишком сложная была игра, в которую его втянули…
С тех пор прошло немало лет. Эти годы ничего не изменили ни в судьбе Манданны, ни в его характере. Братья разбогатели, обзавелись автомобилями, их дети учатся в лучших колледжах. Окка в целом считается зажиточной. И только Манданна, кормящийся маленьким клочком поля предков, остается позором своего клана. Конечно, его приглашают на семейные торжества и праздники. Традицию нарушать нельзя. Но традиция не защищает его от насмешек и неуважения. «Манданна-неудачник», — повторяют даже дети. Но Манданна — живое олицетворение ушедшего Курга, гордо несет свою поседевшую голову через толпу дельцов, плантаторов, адвокатов. Временами ему кажется, что все, за что он держится, с каждым годом становится более зыбким, ненадежным и исчезающим. Но у него нет другой опоры. Он не сумел ее найти в Курге сегодняшнего дня. И поэтому он продолжает свою игру, и время от времени боевой конь бьет копытом у порога дома предков…
7
Генерал
Он надел старую, похожую на блин, фуражку, набросил на плечи поношенную куртку и сел за руль видавшего виды «хиндустана». Я села рядом. Машина всхлипывала и не хотела заводиться.
— Ну, ну, — уговаривал он ее. — Давай, старина. Мы еще поработаем.
«Старина», наконец, поддалась уговорам, мотор включился, и мы двинулись. Мы ехали по узким мощеным улицам Меркары, и люди, завидев его, останавливались и почтительно раскланивались. Он по-военному касался пальцами козырька своей фуражки-блина.
Мы выехали из города на шоссе, которое вилось среди ярко-зеленых рисовых полей и подсвеченных голубизной лесистых гор.
Со мной рядом за баранкой сидел генерал Кариаппа, бывший главнокомандующий индийской армии.
С генералом я познакомилась через два дня после моего приезда в Кург. В тот день я сидела в кабинете редактора местной газеты мистера Ганапати. Мы с ним н очередной раз обсуждали проблему происхождения кургов. Раздался телефонный звонок. Ганапати снял трубку.