Тревога застала меня, когда я уже заканчивал работу: изношенная прокладка была заменена, осталось подтянуть шесть болтов. В тишине, нарушаемой только звяканьем ключа и моими, не всегда цензурными комментариями к происходящему, вдруг заорал коммуникатор:
— Принят сигнал спасения и безопасности! Приписанному к катеру личному составу срочно явиться к холодному трюму! Старт через 600 секунд! Повторяю…
Ключ сорвался с головки болта, выскользнул из моей дрогнувшей руки и, весело позванивая при соударениях с разными поверхностями, скрылся в недрах технологии. Я же приписан к экипажу катера! Успею или не успею? Должен успеть! Однако мой порыв быстро остудил всё тот же коммуникатор. Механический голос поперхнулся и замолк на полуслове. Секунда и переговорник заговорил уже спокойным капитанским голосом:
— Володя, слышишь меня? Где ты?
— Э… тут… то есть, около климатизатора, Мастер!
— Не успеешь! — констатировал капитан. — Ладно, не дёргайся, без тебя справятся. Заканчивай не спеша, и в рубку. Принято?
— Принято, Мастер! А что случилось?
— У Розы спроси, некогда, — и капитан отключился.
И снова я пролетел! Другие, то есть, полетят кому-то на помощь, а я… Ну, что за невезуха! Я вызвал Розу и расспросил её о причинах тревоги. Оказалось, что около 303-го «обнаружился лежащий в дрейфе аварийный „Фудзи“». Как только он увидел нас, тут же разразился просьбами о помощи: у них «повреждён двигатель, неполадки в жизнеобеспечении. Мы готовим к старту катер. Поправка: катер уже стартовал. Только что отправлено радио на Европу». Положено сразу же уведомлять власти о таких казусах.
Я попросил Розу дать картинку на мой диагностический дисплей и увидел наш «Бурундук», направляющийся к бугристому 303-му. Сам «Фудзи» виднелся на его фоне в виде яркого пятнышка. Вздохнув, я отправился на поиски злополучного ключа. Когда я закончил свою, так пришедшуюся некстати, но важную работу и снова включил картинку, оказалось, что «Ландау» и сам подошёл поближе к терпящему бедствие. Судя по всему, «Бурундук» — «наша белочка» — как называл его капитан, готовился к стыковке. По сравнению с немалым «Фудзи» он казался комаром рядом с жуком-оленем.
Внезапно что-то произошло. Экран полыхнул яркой вспышкой и потемнел. Тут же прозвучал доклад Розы:
— Катер атакован антипротонным зарядом. Телеметрия прервана. «Ландау» атако…
Бабахнуло и тряхнуло, заскрежетало. Я успел ухватиться за что-то невидимое в темноте. Судно, повело. На коммуникаторе загорелся красный огонёк — нет сети. Дисплей погас. Я включил нашлемный фонарик и, судорожно цепляясь за окружающие предметы, поспешил к ближайшему люку.
«На нас напали! Кто? Пираты? Скорей в рубку!» Я уже видел в темноте яркую полоску света из неплотно прикрытого люка, как ожил коммуникатор. Меня вызывал капитан. Я поразился спокойствию его голоса, правда, акцент стал заметнее:
— Володя! Ты, как, живой?
— Да, я уже выхожу в коридор.
— Отставить! Оставайся там, в каптёрке. Где твоя пилотская карточка?
— Со мной! А, что…?
— Володя! Нет времени. Слушай внимательно: на нас напали пираты. У них антипротонник. Они сожгли катер и сбили у нас антенну дальней связи. Нам защищаться нечем, и они могут спалить нас в любую секунду. Приказывают открыть входной люк. Я вынужден подчиниться. Ставлю Розу в защищённый режим, а свою карточку аннулирую. Понял?
— Так точно! А…?
— Запомни, Володя! Тебя нет в живых, ты погиб на катере вместе со Старшим! И со своей карточкой. Постарайся не попасть в плен. В крайнем случае, сломай карточку пополам. Всё! Они уже заходят в шлюз. Постарайся. Может быть, тебе удастся…
Ольга Макарова.Затяжной подъём близился к концу. Можно было переключить передачу, но Ольга не стала этого делать. Стараясь дышать глубоко и равномерно, она нажимала на упругие педали и, наконец, вот уже вершина холма! Однако в самую последнюю секунду, когда она уже праздновала небольшую победу над собой, браслет на левой руке завибрировал и протестующе забибикал. Всё-таки она что-то там превысила: давление или частоту пульса. Придётся отдыхать.
Но всё равно! Раньше он начинал бибикать ещё на дальних подступах к вершине. А сегодня она почти въехала! Всё, прибор успокоился. Это хорошо, а то примчится как в тот раз под завывание сирены бригада. Уложит, несмотря на уверения, что она себя отлично чувствует, на носилки и привезёт с позором в палату. И ведь не снять этого шпиона! Сразу начинает паниковать и подавать сигнал: «Пациент в состоянии клинической смерти!» И выключить тоже невозможно: включает и программирует доносчика дежурная сестра.