Тут мы услышали топот, мощное фырканье и на нас напали. Не на нас, впрочем, а на многострадального «Дракона». Носорог, серый или чёрный — я не разбираюсь, для меня все они на одну морду. Откуда он взялся? Не иначе, за кустами у него была лёжка. Пока мы оживлённо беседовали, он сделал спурт и поддел птицелёт на свой рог. И попытался его перевернуть или просто освободить своё оружие — я не присматривалась.
— Тамара, взлетай! — заорала я, с удивлением обнаружив, что стою на толстой ветке какого-то дерева, акации, судя по длинным колючкам, довольно высоко над землёй. А на соседней ветке Ольга, белая и с круглыми от ужаса глазами. Как мы там очутились, так и не смогли потом вспомнить. Наверно, сработал какой-то древний инстинкт. С ветки было видно, как Тамара, махнув мне в знак понимания рукой, юркнула в кабинку и тут же крылья «Голубя» захлопали, погнали волну по траве, он вильнул, набрал скорость и взлетел. Носорог, ловко сбросив на землю свою жертву, развернулся всем корпусом. Но нового противника уже не обнаружил, а потому вернулся к терзанию «Дракона».
Тамара сделала круг и зависла неподалёку от нашего прибежища. Носорог заинтересовался новым источником шума, бросил птицелёт и направился к дереву. Интересно, он свалит его, если захочет? Я крикнула Тамаре что есть силы:
— Вызывай спасателей!
Но она только завертела головой и приставила ладонь к уху, дескать «не слышу!» Хотя блистер у «Голубя» и был сдвинут. Тогда я достала коммуникатор и тут же поняла, что сглупила: связь-то через вышки! А если бы я доставала до вышки, то и спасателям могла позвонить сама. Догадается Тамара подняться повыше, чтобы вызвать диспетчера? Я показала внучке «вверх!» Но она не поняла, подумала, что я приказываю ей улетать и замахала рукой в знак отрицания.
В её руке что-то было. Присмотревшись, я опознала болт от самострела. А вот уже и он сам перевесился через борт и нацелился в притормозившего носорога. Момент выстрела я не уловила, но, похоже, Тамара куда-то попала, поскольку зверь завертелся в поисках противника. Болт отскочил, но больно сделал. И ещё три болта полетели в носорога. Один, я заметила, попал ему в рог и тоже отскочил. Вообще, удивляюсь, как можно из пляшущего в воздухе птицелёта куда-нибудь попасть! Вдобавок, и болты у Томы были лёгкие, на леталок рассчитанные. Бронированного носорога им не пробить.
Затем снаряды у самострела кончились, и пришёл черёд рогатки. Конечно, поразить носорога из рогатки всё равно, что танк из пистолета. Но Тамара хотела его только отогнать, он же, после удачного выстрела (Тамара потом утверждала, что попала ему в глаз) завертелся на месте, сотрясая почву и дерево на котором мы с Ольгой угнездились, аки птицы небесные, и бросился наутёк. Или в атаку — как это отличить, я не знаю. Во всяком случае, он снова, кажется случайно, натолкнулся на «Дракона» и удовлетворённо принялся за его уничтожение уже с другого борта.
Но и настырная Тома не оставила своих попыток прогнать зверя. Она зависла прямо над ним, и мне с высоты показалось, что она хочет сесть прямо ему на спину. Я замахала руками и взволнованно закричала нечто запрещающее, но тут Тамара исполнила свой план: из днища птицелёта ударила вниз прямо на морду носорога белая пенная струя горячей отработки. До нас долетел её запах, сходный с застарелым запахом допотопного дачного сортира и ещё брызги. Отработка, как мне потом рассказали, и есть что-то вроде мочи птицелётного организма.
На агрессора это возымело потрясающее действие: он присел на задние ноги, затряс рогатой башкой, обиженно свистнул и припустил прочь, только комки земли полетели из-под ног. И ещё долго было видно с высоты нашего наблюдательного пункта, как носорог убегает почти по прямой. «Наверно, мыться побежал!» — шутила потом Ольга, когда мы, маленько оклемавшись, уже спустились по ужасно колючим веткам на землю.
В опасении испачкать нашу спасительницу, мы не стали с Тамарой обниматься, поблагодарили на дистанции. Две тётки в новых, но изодранных в клочья шортах и майках, провонявшие отработкой, мы представляли с ней разительный контраст. А она, чистенькая и свежая, прямо пай-девочка! Не скажешь, что она только что взяла верх над безмозглым, но опасным зверем.
Взялись за осмотр пострадавшего «Дракона» и обнаружили что, несмотря на ужасные ранения в виде многочисленных дыр в пластиковых бортах и ещё раздавленных блистеров и нескольких корпусных панелей, машина всё-таки ещё может летать. Пришлось только воткнуть какие-то выпавшие разъёмы и починить, наконец, топливопровод. Поскольку, запасной детали так и не нашлось, я пожертвовала для ремонта свою ручку, из которой с помощью пилочки для ногтей Ольга изготовила вставку, натянула на неё резиновые трубки и зафиксировала их какой-то проволочкой. Ну, ей сам бог велел, она же физик или космолог!