— Сейчас я здесь.
— Ты убила этих людей.
— Да. Они были плохими людьми. Они собирались причинить тебе боль.
— Я рада.
— Скоро появятся новые. Нам нужно двигаться.
На этот раз Зорика не стала спорить. Солдаты спускались по склону в ответ на рог Черепов. Слишком много, чтобы с ними сражаться, даже с магическим мечом. У них было не так много времени.
Тиннстра побежала вдоль реки с Зорикой на руках, вся ее усталость исчезла. Ее тело пело от силы. Зорика крепко держалась за нее, когда она вошла в реку. Тиннстру не волновала температура воды. Она не обращала внимания на ледяные иглы, вонзающиеся в ее ноги. Меч ее защитит.
— Солдаты идут, — сказала Зорика.
Тиннстра оглянулась. Черепа были разбросаны по реке от берега до берега. Скелеты выходят из темноты. Их было десять, может быть больше. Она ускорила шаг, поскольку вода вокруг нее потекла быстрее. Сердитый рев становился громче, оглушая своей интенсивностью.
Они завернули за поворот, и Тиннстра, споткнувшись, остановилась. Река заканчивалась водопадом, который каскадом низвергался в долину, по обе стороны которой росли сосны. Вдалеке она могла видеть черную тень Олиисиуса. Так далеко. Она не понимала, как они смогут добраться до вершины вовремя, но они должны были попытаться.
— Что мы собираемся делать? — Из-за рева водопада Зорике пришлось кричать.
Черепа позади них сомкнулись.
Тиннстра наблюдала, как вода на дне превращается в бешеную пену. Обрыв был около двадцати футов. Не так уж и плохо, но достаточно плохо. По краям было много камней, но центр казался достаточно чистым — достаточно глубоким. Беспокоиться стоило только об обрыве.
— Ты умеешь плавать? — спросила она.
Зорика тряхнула головой.
— Умею, так что не волнуйся.
— Не двигаться! — крикнул Череп в дюжине ярдов от нее. Они приближались полукругом, обнажив оружие, готовые к сражению с ней. На этот раз никого нельзя будет застать врасплох.
— Держись за меня. — Тиннстра направилась на середину реки. От холода у нее перехватило дыхание — он был таким острым, что ранил. Когда она двинулась вперед, русло реки опустилось, вода поднялась Тиннстре до шеи. Она держала голову девочки над поверхностью и пыталась заставить свои легкие снова работать, пробираясь сквозь воду, борясь с течением. Пальцы Зорики впились в ее шею, и она чувствовала, как девочку трясет от холода и страха.
— Стой! — закричали Черепа, но Тиннстра не обратила на них внимания. У них не было ни стрел, ни копий. Они не могли причинить ей вреда.
— Меч меня защитит. Меч меня защитит. Меч меня защитит. — Она шептала эти слова снова, снова и снова, не позволяя себе ни одной другой мысли, не позволяя никакому страху ее остановить.
Ветер хлестал вокруг них, когда они достигли края водопада. Вода проносилась мимо, дергая ее за ноги. Не было никакой передышки от холода, ветер швырял снег мимо них и цеплялся за их мокрую одежду.
Теперь, когда она была близка к краю, обрыв казался больше тридцати футов. Слишком высоко. Каждая ее частичка кричала повернуть назад, отдать себя и Зорику на растерзание Черепам — каждая ее частичка, кроме одной. Ее веры в Аасгода и его магию.
— Меч меня защитит, — в последний раз сказала она и прыгнула вниз с Зорикой на руках.
41
Дрен
Киесун
Дрен всегда верил, что он крутой. Его следователи показали ему правду. Дрен верил, что он мужчина. Эгрилы показали ему, кем он был на самом деле. Дрен верил, что он не боится умереть. Черепа показали ему, что это не так.
Его первый визит в комнату для допросов был простым: они задавали вопросы, а он все отрицал.
Они ему не поверили. Или, может быть, им просто было все равно.
За избиением последовали вопросы, за ними еще одно избиение, за которым последовали новые вопросы.
Они перебили ему пальцы.
— Что ты знаешь о Ханране?
Удар кулаком по ребрам.
— Ты в Ханране?
Удар в лицо.
— Что ты сделал для Ханрана?
Они выбили ему зубы и потоптали ногами.
А затем вернули его в камеру. Оставили его там, страдающего от боли и унижения.
Во второй раз они отрезали половину уха, потому что сказали, что он не слушал. Они хотели знать имена. Дрен не знал ни одного. Они хотели знать об оружии. Они хотели знать, кто убил губернатора. Дрен держал рот на замке. Все его хвастовство теперь казалось не такой уж хорошей идеей.
Как и сказал Джакс, боль только начиналась. Он держался, как мог. Проблема была в том, что это было не так легко, как он надеялся. Это было совсем не похоже на избиение, которому его подвергли Шулка. Теперь он понимал, насколько мягко они с ним обошлись.