Комната была пуста.
— Черт. Черт, — сказала она.
— Следующая комната, — сказал Дрен.
Треск энергетического разряда заставил их застыть на месте. Тиннстра слишком хорошо знала этот звук. Он убил ее брата. Почти убил Аасгода.
Дубинка Избранного.
Она выглянула из-за дверного проема и увидела светловолосого мужчину, который преследовал ее от Айсаира. Монстра с Эстер-стрит.
Она нырнула обратно в комнату и прижалась к стене, пытаясь подавить рыдание.
— Что это? — спросил Дрен.
— Избранный.
Дрен высунул голову и вернулся на место, выглядя таким же окаменевшим, как Тиннстра:
— Что нам делать?
— Мы ничего не можем сделать. Если мы побежим туда на помощь, он увидит нас и взорвет прежде, чем мы пройдем половину пути.
— Должно же быть что-то. Он убьет остальных, если мы останемся здесь.
Окно на противоположной стороне коридора выходило во внутренний двор, все стекла были выбиты, и Тиннстра знала, что они могут сделать. Это был выход. Избранный убьет остальных, но Дрен и Тиннстра смогут уйти. Бежать. Куда-нибудь. В любое место. Выжить.
Раздался еще один взрыв, и кто-то закричал. Мужчина. Избранный заполучил еще одного из них. Может быть, Гриса. Может быть, Хасана. Может быть, старика. Она была слишком напугана, чтобы посмотреть. Но пока Тиннстра была жива. Она могла сбежать. Если она останется, то умрет. В этом не было никаких сомнений. Он придет за ней после того, как разделается с остальными. Если только она не сбежит.
— О чем ты думаешь? — спросил Дрен. — У тебя есть план?
Над городом прозвенел колокол. Медленный, точный бой курантов. Часы пробили полночь. «Мы опоздали», — сказала Тиннстра. Она почувствовала слезы на глазах и возненавидела себя за них.
— Что ты имеешь в виду?
— Предполагалось, что в полночь нас заберет корабль и отвезет в Мейгор. Глупая надежда, с самого начала. Теперь все кончено.
Здание содрогнулось от новых взрывов. Они услышали смех Избранного.
— Пошло все нахуй, — сказал Дрен. Он сжал свой скимитар обеими руками. — Я собираюсь им помочь.
Тиннстра вытянула руку, преграждая ему путь:
— Он тебя увидит. Ты умрешь.
— Я не собираюсь умирать, как гребаная овца в загоне. — Он оттолкнул руку Тиннстры. — Так будет лучше. Я покажу ему, что у меня осталось несколько гребаных зубов.
— Не оставляй меня одну.
— Я думал, ты воин-Шулка?
Она посмотрела на меч в своей руке — меч Гринера:
— Я не такая. Я думала, что я такая, но это не так.
— Тогда что ты здесь делаешь?
Тиннстра подумала о своем брате и его полуночном визите, о своем обещании Аасгоду, Хасану:
— Я хотела спасти Зорику.
— Тогда давай это сделаем. Давай ее спасем. Ну и что, что судно ушло? У нас есть лодка на чертовом складе в доках. Мы найдем девчонку и заберем. Ничего не кончено.
Это привлекло внимание Тиннстры:
— Ты знаешь, где есть лодка?
— Ага. На складе, который использует старик, Джакс.
— Ты умеешь ею управлять?
— Ага. Я плавал под парусом всю свою жизнь. Я могу вытащить нас отсюда.
Тиннстра выпрямилась. Надежда все еще есть. Если только она не сдастся. Она поняла, что нужно сделать:
— Ты привлекаешь внимание Избранного.
— Что собираешься делать ты?
— Подкрадусь к нему сзади.
Тиннстра не стала дожидаться, согласится ли Дрен. Она бросилась через коридор. Он был всего десять ярдов в ширину, но на то, чтобы его пересечь, ушла целая жизнь. Ее ноги стучали по мрамору, она ожидала крика, что ее заметили, или треска дубинки, когда энергетический разряд полетит, чтобы ее убить. Когда она была в ярде от противоположной стены, она нырнула через разбитое окно в черную ночь снаружи.
ДЕНЬ ВОСЬМОЙ
66
Яс
Киесун
Яс укрылась за мраморным столбом рядом с лестницей. Она сжала свой нож, но он был бесполезен в битве, происходившей вокруг нее, и она не могла противостоять Избранному.
Грису досталось самое худшее. Он должен быть мертв. Она могла видеть его тело, все обугленное, неподвижное. После всего, что он для нее сделал, он не должен был умирать. Хасан тоже лежал. Он избежал прямого попадания, но был задет какой-то падающей каменной кладкой и не двигался. Только Боги знали, встанет ли он снова.
Другой шулка, Джакс, стоял у лестницы, ведущей на кухню, не двигаясь. У него не было ни оружия, ни желания им воспользоваться. Яс никогда не видела, чтобы человек выглядел таким побежденным, таким потерянным. Избранный не уделил ему ни одного взгляда.
Осталась только Яс, и Избранный это знал. Он повернулся к ней и улыбнулся:
— Привет.