Арга принялась разводить огонь, а Яс подошла к письменному столу. Она чувствовала себя виноватой, делая это, и, вероятно, выглядела так же. Если бы кто-нибудь застукал ее за разглядыванием, с ней было бы покончено, без сомнения. Но бумаги его светлости были прямо тут, разбросанные по столу, даже больше, чем вчера. Ее сердце бешено колотилось, когда она перебрала их так незаметно, как только могла. Голос в голове говорил ей остановиться, отступить, оставить все это в покое, но она ничего не могла с собой поделать. Словно Кара наложила на нее заклятие. Может быть, она просто сошла с ума. Это объяснило бы все.
Яс нашла список ханранов и взяла его, не задумываясь. Сложила его. Один раз. Два раза. Три раза. Милый и маленький. Она сунула его под платье, под грудь, затем собрала остальные его бумаги в аккуратную стопку и попыталась вести себя так, словно не совершала такой самоубийственной глупости.
Когда они выходили из кабинета, то увидели, что губернатор направляется к ним, крича на каких-то помощников. Она покраснела и остановилась как вкопанная. Клянусь богами, она не смогла бы чувствовать себя более виноватой, даже если бы попыталась.
— Тридцать человек! — закричал губернатор. — Они хотят, чтобы завтра повесили тридцать человек. У нас вообще есть столько в камерах?
— Мы их найдем, — сказал один из помощников. — Где-нибудь.
Проходя мимо, Эшлинг даже не взглянул на Яс. Ее даже не существовало.
— Ты закончила таращиться? — спросила Арга. Яс кивнула. — Тогда шевели своей тощей задницей. Нам еще нужно прибраться в комнатах.
15
Тиннстра
Айсаир
Остаток дня Тиннстра и Берис провели в доме на Баскет-стрит. Шесть дорожных писем были спрятаны за подкладкой ее пальто, и каждый из них носил по одному в кармане на случай, если их остановят.
Эти пропуска давали им свободу ходить куда угодно.
На одно безумное мгновение Тиннстра подумала о том, чтобы сбежать, бросив брата и всех остальных, найти место, где она могла бы спрятаться от мира, где не имело бы значения, кто кем правит. Но даже если бы она набралась смелости, куда бы она пошла? Эгрил завоевал все.
Они вышли из дома за час до комендантского часа. Документы давили на спину Тиннстры на каждом шагу, напоминая ей об опасности, в которой она находилась. Ее ноги подкашивались, она с трудом дышала. Что я делаю? Я сошла с ума. Это неправильно. Когда они свернули на Маркет-уэй, она взглянула на Бериса. Как он может выглядеть таким спокойным — словно ему на все наплевать, — когда я хочу только блевать?
Мощеная улица была застроена рядными домами, построенными из дерева и кирпича, с красивыми стеклянными окнами. Лучшие дома в Айсаире. Потомственные богачи. Любой ущерб от вторжения давно был устранен. Кроваво-красный флаг Эгрила развевался по всей округе. Они становились все более обыденными. Это разбивало ей сердце, но обезопасило людей.
— Трудно представить, что всего шесть месяцев назад Айсаир был местом науки и культуры, предметом зависти всего мира. Каждое здание — произведение искусства, — сказал Берис. — Теперь посмотри, что они сделали.
— Я бы хотела, чтобы все вернулось на круги своя, — сказала Тиннстра.
— Только мы можем сделать так, чтобы это произошло, Тинн. Разве ты не видишь?
Тиннстра попыталась справиться со своим гневом, почерпнуть из него немного силы, но ее страх был сильнее, и он был с ней дольше. Я не хочу, чтобы что-то произошло. Я хочу остаться в живых.
— Нам нужно добраться до гостиницы под названием «Согнутый Сук», — продолжал Берис, — недалеко от квартала мясников. Тинн, послушай меня. Это важно. — Он говорил медленно и четко. — На кухне есть люк. Пройди пятнадцать шагов, и ты найдешь рычаг. Он открывает туннель. Следуй по туннелю до конца. Там будут остальные.
Тиннстра обхватила себя руками, пытаясь согреться. Ее взгляд метался повсюду. Она видела подозрение в каждом взгляде, опасность в каждой двери. Я должна быть дома. В безопасности. Я не бунтарь, не боец. Это безумие — думать иначе.
Берис схватил ее за локоть, развернул лицом к себе:
— Ты слушаешь? Тебе нужно знать, куда идти и что делать.
— Ты будешь со мной, верно? — ответила Тиннстра. — Я просто последую за тобой.
— Я буду, но... — Берис заколебался. — Если что-нибудь случится, ты должна будешь идти без меня. Ты должна знать, что делать.