Вторым оказался молодой человек, ассистент кафедры психиатрии Иркутского медицинского института, Игорь Степанович Сумбаев. Очень молодой, но весьма перспективный ученый, пришедший в науку после окончания Саратовского медицинского университета, он был на стажировке у самого Зигмунда Фройда, а потом работал в психиатрическом отделении Сибирской краевой психиатрической больницы. И стал известен как один из психиатров, активно применяющих гипноз в медицинской практике. Он тоже просматривал документы, но делал это медленно, как-то слишком спокойно.
Третий человек, который уже ничего не просматривал, а совершенно спокойно сидел, разве что на ногу не закинул, хотя, казалось, вот-вот и совершенно расслабленно примет позу американского курильщика. Этим человеком оказался Николай Александрович Смирнов, более известный как Орнальдо. Под этим сценическим псевдонимом он проводил сеансы гипноза, в том числе массового. Этот человек был абсолютно безмятежен. Казалось, что суета мира не касается его совершенно. Хороший дорогой костюм, щегольский галстук, подтянутая фигура, несмотря на то, что его возраст давно перевалил за полтинник, Он даже не удивился тому, что пришлось давать подписку о неразглашении, причём в такой форме, что любой другой бы задумался, но… Уже с тридцатого года товарищ Смирнов перестал выступать с цирковыми номерами и стал работать на ОГПУ. Скажете, что такое невозможно? Сказка? А то, что дочь Орнальдо-Смирнова стала женой Меркулова, ни о чём не говорит? Значит, ничего… едем дальше[22].
Наконец прибывшая троица перестала шуршать бумагами, а Иосиф Виссарионович всё это время наблюдал за тем, как они с этими материалами работают. Надо сказать, что он был уверен, что они провозятся больше, а тут каких-то срок пять минут и огромное количество документов просмотрено, причём многие со скоростью пулемёта.
— Что скажите, товарищи? — поинтересовался хозяин кабинета у собранного консилиума.
— Я бы высказался в пользу раздвоения личности, сиречь шизофрении, как это модно сейчас называть. Если рассматривать статьи Кольцова — они мало отличаются по стилистике от творчества Михаила. Но вот его «меморандумы», в коих он описывает свои сны — это однозначно личность номер два. Не столь талантливая, но весьма логичная и создавшая свой собственный мир, который не имеет с реальным миром ничего общего, — выдавил своё заключение Сумбаев, при этом ему не хотелось говорить первым, но вроде никто не спешил высказываться, так что пришлось.
— Если знания событий, которые произойдут в мире или СССР можно списать на большой поток информации, который проходит через этого советского журналиста, то карта с полезными ископаемыми, которая подтвердилась… Извините, Игорь Степанович, откуда у человека без специального образования эти данные? Тем более, что современная наука утверждала в некоторых случаях, что там ничего нет. А тут… найдено! Более того, я уверен, что будет найдено еще и еще! — Михаил Куни был максимально ироничен.
— Я не помню ни одного больного шизофренией, от которого была бы хоть какая-то практическая польза! — добавил Куни, вспомнив свою работу с Бехтеревым.
— Товарищи, думаю, что применив гипноз мы сможем получить какие-то данные, которые смогут нас рассудить. Данные по товарищу Кольцову очень отрывчатые и полной картины не дают. Во всяком случае противостояния двух сущностей, обитающих в одном теле я не вижу, а симбиоз, сотрудничество? А на какой почве? Я думаю, что нам надо вытрясти из нашего клиента всё.
— Сегодня это возможно? — очень аккуратно поинтересовался вождь.
— Да, уверен, что да. Надо только, чтобы сюда он прибыл, уже отработав весь день, усталость способствует расслабленности. И еще… было бы очень хорошо установить на вашем столе метроном…
— Метроном?
— Да, товарищ Сталин, обычный метроном, которым пользуются учителя музыки. Я перед его приходом задам нужную частоту…
— А вы знаете, должно сработать, — неожиданно вклинился в разговор Симбаев. На самом деле количество людей, не поддающихся гипнозу, очень мало, а если человек еще и не знает, что на него будут воздействовать, то будем считать его исчезающе малым. Как правило, не поддаются воздействию индивидуумы, заранее настроенные на противостояние специалисту-суггестологу.
Примерно пять-шесть минут отрабатывали рабочие моменты приема Кольцова, после чего Сталин поднял трубку и попросил Поскрёбышева соединить его с редакцией «Огонька», где сейчас должен был находиться объект их «исследования».
22
Вообще-то о такой роли Орнальдо стало известно со слов Шаламова, которому тоже это рассказали, в общем, первоисточник так себе… Но, как говориться, ложечки нашлись, а осадочек остался…