— Ты прогулял встречу с кланом Ветряного хребта? — обреченно спросил Дэшон.
— А что мне там делать? — пожал плечами Йен и, продолжая движение, небрежно закинул за спину соскользнувший было светлый плащ. Он, в отличие от Дэшона, прекрасно справлялся с плащами. Плащи у него были легкие, парящие, резко контрастирующие с массивными пряжками на поясных ремнях и высокими тяжелыми сапогами — обязательными атрибутами гардероба даарской знати. И холодно ему не было.
Все здесь были мо?розоустойчивыми, но Йен — особенно.
— К тому же, — продолжил о?н, — ты знаешь, я натура творческая, увлекающаяся, могу задуматься, засмотреться, ненароком на гнома наступить…
— Йен! — строго оборвал Дэшон.
Йен знал: от договора с гномами зависит снабжение Даара драгоценными камнями и редкими травами. Которые Даар потом выгодно перепродает другим, отдаленным от гор, государствам. И знал: гномы разозлились — для них, с их клановой системой, неявка одного из членов семьи на официальную встречу равносильна кровной обиде. И грозит серьезным конфликтом.
“Что же ты творишь?” — бессильно подумал Дэшон.
И будто в ответ его внутреннему голосу из другого конца коридора рявкнули:
— Шаайенн!
— Ой, — демонстративно спокойно проговорил Йен, покосившись туда через плечо. — Еще не все члены семьи высказались. Ты уже высказался, Дэшон? Поторопись.
И снова Дэшону что-то послышалось в голосе. Что-то ранее незнакомое. Полное ледяной злости.
А по коридору к ним, ступая широко и тяжело, шагал Каарэй, старший принц Даара. Йен развернулся к нему, скрестил руки на груди, ждал молча, и лишь когда тот приблизился, намеренно громко бросил Дэшону, не отрывая взгляда от брата:
— Кажется, Рэй вступил в смолу и теперь приклеивается к полу.
Тот подошел вплотную, облаченный в плотный плащ из темной кожи, огромный и тяжелый, куда более похожий на отца, чем любящий парящие плащи Йен. По-отцовски навис над младшим — сверкнули, отразив лучи Ирхана, металлические пластины на плечах, груди, рукавах — и грозно глянул на Дэшона.
Явно хотел серьезно поговорить с Йеном, но не при советн?ике же: по мнению Рэя, Дэшону и так слишком много позволялось. Нет, он никогда этого не говорил, но Дэшон прекрасно умел читать все его тяжелые взгляды. Рэй тоже вырос на его глазах. Правда, в отличие от остальных детей, его воспитанием занимался лично король: наследник все-таки. И у Рена все получилось, если он хотел воспитать такого же мрачного типа, как он сам.
— Я буду ходить так, как мне удобно, — процедил наконец Рэй в ответ младшему. — И бегать за тобой не буду.
Снова покосился на Дэшона. Тот и ушел бы, в конце концов, эти двое всегда могли разобраться между собой... Ушел бы, но что-то словно не пускало. Все-таки что-то не так было с Шаайенном.
— Правильно, — кивнул тот тем временем. — А то побежишь, не догонишь, разочаруешься еще в себе. Оно тебе надо? Ты тоже права гномов пришел отстаивать?
— Пойдем, — сказал Рэй, осознав, что Дэшон никуда не собирается. Схватил Йена под локоть и потащил его за собой к лестнице. — Поговорим.
— Личное пространство, — процедил Йен в ответ, пытаясь выдрать локоть. — Лич… — замер, выдохнул, перебивая сам себя. — Смотри! — и ткнул пальцем в ?окно.
Рэй круто развернулся, ослабив хватку. Йен вырвался и помчался к лестнице.
— Эй! — возмутился Рэй.
Йен сбежал по ступеням вниз.
— Ш-шут, — сквозь зубы бросил Рэй. И снова грозно уставился на Дэшона, будто это Дэшон его от воспитательного процесса оторвал. Тот развел руками, мол, а я-то что? Стою здесь, никого не трогаю. Рэй бессильно рыкнул сквозь зубы и решительно направился к лестнице.
Было ясно: от Рэя Йен не убежит. Рэй всегда его догоняет. Так что найдет рано или поздно и выскажет всё, что собирался. Зачем вот только — этого Дэшону было не понять.
Иногда ему казалось, что Рэй пытается заменить Йену отца, хотя кому как не Рэю знать — и одного такого отца, как у них, бывает слишком много.
Глава 2. Предчувствие
Дэшон собрался с мыслями, круто развернулся и направился к королю Даарену. Так теперь называли Рена.
Одолел еще одну лестницу, толкнул тяжелую кованую дверь, вошел. Зал был пуст и полон света. Белые шкуры лежали под ногами вместо ковра. Прачки работали на славу: шкуры сияли чистотой всегда. Их каждый вечер стирали, сушили, чесали и вновь стелили на пол. Дэшон старался шкуры обходить — чтоб меньше работы людям.