Кровер был высоким, сутулым, иссушенным. А благодаря непроглядным теням, навеки залегшим под узко посаженными глазами, казался истощенным до полусмерти, но таким он казался последние двадцать лет - так точно.
И был еще тем живучим гадом.
Иногда Бордрер размышлял о том, сколько грима в этой его маске колдуна, а сколько - настоящего Кровера.
- Тебе тоже охота посмотреть? - прищурился тот. - Или перейдешь к делу?
- А мне, колдун, охота выпить, - признался Бордрер и открыл нижний ящик стола: там хранил бутыль с мутной огненной жидкостью и деревянные кружки. Одну кружку запустил по столу Кроверу, но тот лишь придержал ее, чтоб на пол не упала и качнул головой.
- Я тебе не собутыльник, - сказал он. Откинулся на спинку стула, сплел между собой узловатые пальцы рук и положил на стол. - Зачем позвал?
Бордрер наполнил свою кружку до половины, сделал большой глоток, выдохнул и уставился Кроверу в глаза. Тот не подавал вида, но наверняка злился, а может, даже нервничал: Бордрер, глава Ордена Чистильщиков, вызвал его к себе. Не пришел, не условился о встрече - выдернул из хижины посреди бела дня.
“А чтоб не расслаблялся”, - думал Бордрер. Хотя на самом деле все было гораздо серьезнее.
Он сделал еще глоток и наконец сказал:
- Нужно что-то делать с Нивеном.
Кровер с прохладным удивлением приподнял брови и уточнил:
- С твоим недо-эльфом?
Будто у Бордрера было много Нивенов. Он не ответил, продолжал смотреть в глаза. Кровер наконец сдался, пожал плечами:
- Делай. От меня ты чего хочешь?
- Совета, - ответил Бордрер.
- Я не твой советник, - с едва уловимым раздражением напомнил Кровер, - ты мне за это не платишь.
- Я сам не понимаю, за что тебе плачу, - хмыкнул Бордрер. - Но речь не о тебе. Что-то случилось с Нивеном. Он... - Бордрер нахмурился, подбирая слово. - Он сломался.
- Уши отвалились? - все так же холодно уточнил Кровер.
- Помнишь часы? - спросил Бордрер. - У стены стояли.
Сейчас на месте часов на стене было огромное пятно - как напоминание о том, что когда-то эти стены были светлыми. Но то было давно. Пока все не прогнило, не покосилось и не стало скрипеть, разваливаясь на глазах.
- Годы проработали без единого сбоя, - напомнил Бордрер. - А потом раз - и все. Часовщик сказал, что уже ничего не поделать. Боюсь, с Нивеном так же.
- Ты мне душу изливать будешь? - нетерпеливо уточнил Кровер. - Твоя душа черна, Бордрер. И мне не интересна. И я все еще не понимаю, что я здесь делаю.
- Нивен, - с нажимом повторил Бордрер. Послушает колдун, никуда не денется, - тоже работал без сбоев. Быстро и чисто. А сейчас - медлит, не выполняет приказы, оставляет свидетелей. Я списывал на случайности, но третий заказ кривой. Бывает три случайности подряд?
- Всё - случайности, - пожал плечами Кровер. - Вся жизнь из них состоит. Особенно жизнь твоего… монстра. Он сам - случайность. Но ситуация выглядит знакомой, Чистильщик. Сколько у тебя уже было таких? Осознавших и отказавшихся?
У Бордрера их было предостаточно. Несмотря на практику обучать наемников с малых лет, несмотря на то, что его люди, пройдя все этапы, вырастали злыми, зубастыми, лишенными ненужных чувств. Проколы случались - куда без них? Его люди отказывались убивать.
Но с Нивеном такого быть не могло. Нивен был лишен чувств еще до того, как его отдали Бордреру. Его потому и отдали. Слишком опасно было держать при себе.
И с каждым днем Нивен становился опаснее.
- Не всё оказывается тем, чем выглядит, - напомнил Кроверу Бордрер. Ему ли не знать? - Нивен - не человек. Ты когда-нибудь ему в глаза смотрел? Там ничего нет, кроме жажды крови. С чего ему терять хватку? С чего ломаться?
- “Жажда крови”, - презрительно передразнил Кровер. - Давно пьешь?
- Не твое дело, - отмахнулся Бордрер. - Вот ты колдун, ты должен понимать, что с этими тварями происходит. Так объясни мне: что?
- Я по тварям не спец, - напомнил Кровер. - Ты знаешь, к кому идти с этим вопросом. Но не идешь. Сидишь тут, пьешь, меня спрашиваешь. Боишься ты её что ли?
- Ей я не плачу, - напомнил Бордрер. - Я плачу тебе. И сейчас я жду ответа от тебя.
- Хочешь моего ответа? Пожалуйста. Твой выродок, как многие до него - вечного им сна - ушел в отказ, потому что убивать людей нехорошо. Разонравилось. Растерял всю свою хваленую жажду крови.
- Нивен ненавидит людей, - возразил Бордрер
Нивену нравилось убивать. Он жадно хватался за каждое следующее дело. Жаждал его. Был лучшим, был его золотым мальчиком, ручным монстром, химерой из шкатулки. И химеру очень не хотелось терять. Или признавать, что уже потерял.
- Или он хуже работает, потому что ему стало хуже, - предположил Кровер. - Я не спец по тварям, но даже я знаю: эта - вообще не должна жить. Здесь его берегла ведьма с амулетами, а вдали от колдовской силы… Сколько ему лет?
- А я знаю? - удивился Бордрер. - Это только ведьме известно. Она это сделала - она должна помнить.
- Может, пришло его время? - спросил Кровер. - Может, он слабеет перед смертью. И потому ошибается. Ты его куда заслал? В северные леса, к даарским предгорьям? И сколько лет он уже там? Вызови к себе, посмотри сам, что и как.
- Тут без него дряни хватает… - пробормотал Бордрер, вновь наполняя кружку. И внимательно глянул Кроверу в глаза - чтоб намекнуть, что и самого Кровера он не рад терпеть в Нат-Каде. Но куда без него.
- Тогда направь своих людей к нему - убрать и не мучаться. У тебя ведь и без того сейчас проблем полно, - Кровер ответил на взгляд и едва заметно усмехнулся.
- Проблем? - переспросил Бордрер.
- Тейрин, - объяснил Кровер. - Чем не проблема?
Владыка Верхних земель и впрямь был серьезной проблемой. Но бывают такие проблемы, справиться с которыми невозможно. Тогда их проще счесть обстоятельствами.
- Не понимаю, о чем ты, - пожал плечами Бордер.
А есть такие, с которыми можно и нужно справляться. Такие, как, например, вышедший из-под контроля монстр.
- Конечно, - легко согласился Кровер. И сменил тему. - Если будешь отправлять людей на зачистку, отправляй побольше. И не таких, кто будет друг другу на ноги наступать. Опытных. Имевших с ним дело. С такой тварью лучше перестраховаться. И мне скажи: помогу своими силами - химер напущу.
Кровер наконец расцепил пальцы и развел ладони: он решил вопрос.
- Теперь позволь удалиться, - сказал он, - мне это отвратительно.
- Что именно? - нахмурился Бордрер.
- Что ты пьешь, как свинья, Чистильщик.
Кровер поднялся, не ожидая ответа. Медленно распрямился, снял со спинки стула плащ - с плаща снова полилось на пол. Скупым движением набросил его на плечи и медленно побрел к двери. Бордрер и сам уже давно не мог позволить себе быстро ходить. Он набрал слишком много веса. И прожил слишком много лет.
Они с Нивеном похожи в этом: оба уже давно живут сверх того, что им отведено.
Бордреру шел пятый десяток. Еще не дряхлый старик, но он будто прожил по десятку лет за год. К тому же со всех сторон поперли новые люди. Молодые, зубастые. Бордрер все еще держал Орден Чистильщиков, и в нем он был царь и бог, но Нат-Кад принадлежал уже не ему.
И черт с ним, с проклятым грязным городом!
Бордрер бросил косой взгляд в окно. Дождь тарабанил по стеклу, и сквозь него едва виднелась вдалеке белая башня - символ былого величия города.
Немногие знали, что она кривая.
Говорили, когда-то Нат-Кад весь был белым. Высеченным из мрамора. Что древние построили его в честь светлой богини Сорэн - ныне Мертвой - что она нередко сама спускалась с горы Гъярнору, ступала белыми босыми ногами по мрамору, и там, где оставались ее следы, сквозь мрамор прорастали цветы, от одного ее взгляда в небеса прекращался дождь, потому что старший сын богини, дневной свет Ирхан разгонял тучи, чтоб улыбнуться матери.
Говорили всякое. Врали, конечно.
Тут всегда были дождь и грязь. И башни, и дворец белого камня в скале над городом, и центральная площадь - всего лишь попытка одного из древних правителей из этой грязи вырваться. Но грязь никуда не денется. И дождь никогда не закончится.