Нивену же совершенно не хотелось никуда идти. Он устал постоянно идти, по-человечески устал.
Надо было все-таки расслабиться и дать ветру себя убаюкать. Глядишь, и пронесло бы.
Нивен смерил собеседника пристальным взглядом и заявил:
— Расскажешь. По пути.
***
Они шли вдоль кромки воды.
Йен стянул сапоги, плотно упаковал в дорожную сумку, но все равно звенел при каждом шаге, так что — не в них было дело. Он шел впереди, то и дело оборачивался. Вроде как и послушать ему было интересно, и поскорее куда-нибудь дойти. И все вокруг осмотреть, обнюхать.
Интерес Йена ко всему происходящему все не ослабевал. Куда бы они ни пришли, ни прилетели, ни приплыли — глаза у того мгновенно загорались в предвкушении. Неприятности, в свою очередь, кажется, это чуяли и никогда не проходили мимо.
Пару лет назад они покинули все-таки Н’ваго, доплыли до земель Империи и Озерного края, сунулись даже на Огненные равнины, вернулись на материк, пройдя морем неподалеку от Даарских гор, сошли было в Северному порту, но Йену там стало не по себе. Он даже головой крутил не так рьяно, как обычно — отмахивался, что смотреть тут нечего он и так все знает, и вообще здесь скучно, нужно срочно куда-нибудь дальше.
Нивен не слишком внимательно слушал: ему было холодно.
Короче говоря, оба были рады обнаружить огромный корабль, идущий на Юг, к таинственному Белому острову, о котором до этого никто из них не слышал.
Уже на корабле поняли, что Белый остров — это что-то теплое, хорошее и спокойное. Попутчики плыли туда отдыхать.
— Ну, может, хоть по дороге змея какая нападет… — с надеждой пробормотал Йен, презрительно оглядывая довольных жизнью, расслабленных пассажиров.
И остался стоять у борта, когда корабль отчалил. Нивен, кутавшийся в теплую шкуру, купленную на причале, очень надеялся, что теперь они пойдут в каюту. Но Йен не двинулся с места. Замер и пристально смотрел на далекий горный хребет, утопающий в белесой дымке.
“Слишком близко подошли к Даару”, — подумал Нивен.
Он не знал, почему это плохо, но чувствовал — плохо.
Йен и без того мрачнел с каждым днем. Нет, он все так же много говорил, шутил, веселился даже слишком показательно, но Нивен видел: в глубине взгляда застыл лед. И с каждым днем поднимался все выше, все сильнее сковывал Йена, даже движения его стали другими: ломанее, острее. Правда, со временем Нивен понял: Йен просто стал двигаться четче, резче, увереннее.
Мог все так же сделать широкий обманный маневр — а потом по короткой, прямой поставить точку.
Йен становился сильнее. Но Нивен, знавший цену подобной силе, все чаще думал о том, как можно остановиться этот процесс.
Остановить было нельзя — Йен с каждым днем вспоминал все больше.
Но можно было, по крайней мере, не подходить так близко к Даару. Потому что после того, как подошли, что-то еще изменилось в Йене. Неуловимо и необратимо.
***
И даже сейчас, когда Йен бросал короткие насмешливые взгляды через плечо, лед в глубине глаз разве что не резал.
— Остров меняется, — говорил их спутник. — Становится другим…
Нивен шел рядом с ним, задумчиво глядел под ноги.
— Мы будем побеждать остров? — хмыкнул Йен, на этот раз не обернувшись. — В таком случае мне нужно Весло побольше!
— Ты хоть это научись правильно держать, — привычно бросил Нивен.
На самом деле Йен уже давно держал его правильно. А вот сам Нивен — уже не поднял бы, наверное. Он и не пытался.
Он вообще предпочитал избегать драк — так, как он привык двигаться, теперь не мог. А как не привык — нужно время научиться. Жаль, рядом с Йеном учиться было некогда — сразу приходилось драться. Или падать в расщелины.
— Дело не в самом острове… Понимаете, что-то поселилось в болоте, что-то иссушает его.
— Откуда знаешь? — спросил Нивен.
— Подружился с местными, — парень виновато улыбнулся. — Я вообще быстро нахожу общий язык… со всеми. Так вот, они говорят, воды из лесу течет все меньше, ручьи сохнут. Ветер приносит сухую землю, сухие запахи. И звери не приходят, хотя раньше выходили к людям.