Удар сердца — и он продолжил диктовку.
Глава 10. Ты становишься сильнее
— Не боишься? — задумчиво спросил Нивен.
Он сидел на досках. Обхватил колено, уперся спиной в борт и глядел на бесконечные воды, дотянувшиеся аж до того самого места, где небо касается земли.
— Чего мне бояться? — хмыкнула Аэ.
Она, тонкая и напряженная, не смотрела на него — всматривалась вдаль. И казалось, готова была в любой момент вскочить с лавки, закрепленной меж бортами. Всё в этой лодке было таким, как она: тонким, острым, почти прозрачным. Одной большой волны хватит, чтобы переломить пополам. И ножик не спасет.
Время от времени Аэйлар подбрасывала его, не глядя, бездумно, не отрывая взгляд от горизонта. Длинный кинжал, несколько раз обернувшись в воздухе, всегда возвращался ей в руку — ложился точно рукоятью в ладонь. Нивен тоже старательно рассматривал волны, но все равно видел все, чувствовал все: каждое движение, каждый оборот кинжала в воздухе, каждый отблеск Ирхана на лезвии. Он будто помнил это.
Будто это не ее движения — его. Его привычка коротать время.
Она украла его движения. А лезть за кинжалом теперь и начинать бросать — как-то глупо. Да и силы… Силы нужно экономить, потому что кажется, что их еще много, очень много, но вот воздуха — мало. И сейчас все силы нужно направить теперь на одно: дышать.
“Ну так молчи! — в очередной раз посоветовал себе. — Береги дыхание. Чего лезешь?”
— Шторма, — ответил вслух. — Твоя лодка — это… Лодка. Не корабль.
Аэ замерла, сжав в руке кинжал. Всмотрелась в Нивена. И снова он не увидел — он все еще не смотрел на нее, — почувствовал: теперь сверкали не отблески на лезвии, сверкали искры в глазах.
— Я не боюсь штормов, — ответила почти ласково, но все так же холодно, Нивену даже показалось, что он услышал в голосе угрозу, такую же призрачную, воздушную, невесомую, как сама Аэйлар. Но такую же настоящую, твердую, острую. — Я управляю штормами.
— Да, — понимающе протянул Нивен. — Напугала. Страшная. Довольна?
Покосился наконец на нее — как раз успел к моменту, когда она изумленно подняла узкие светлые брови. Ухмыльнулся и осторожно лег.
Ему нужно было лечь: слишком много воздуха уходило на то, чтобы сидеть и говорить.
“А промолчать не мог, да?” — мрачно спросил у себя.
— Змею еще, — сказал он и закрыл глаза. — Можно бояться. Тут бывают…
— Ни одно живое существо не нападет на нас, — твердо ответила Аэ. — Мы Иные. Мы никогда не причиняли зла им, а они — нам.
— Я не эльф, — Нивен попытался поднять руку, но вышло только слабо взмахнуть. И говорить нужно было медленно, тихо, чтоб успевать вдыхать.
— Я помню, — презрительно хмыкнула она. И с холодной жалостью добавила. — Ты еще не разобрался, кто ты на самом деле.
— Так змея… тоже не разберется… — пробормотал Нивен и подумал: “Да заткнись уже! Только девчонку пугаешь… Без смысла, без нужды. Как Шаайенн, честное слово!”
Но продолжил:
— Сначала съест. Потом поймет. Или не поймет. Чего понимать? Она змея…
— Нивен! — оборвала она его.
— А?
— Береги дыхание, — холодно бросила. Ну, или попыталась холодно, а вышло, скорее, удивленно.
Нивен замолчал. Он был опять в темноте, опять на волнах, опять один.
Кажется, он понял, почему Йен постоянно говорил — он не хотел оставаться один в темноте.
Аэ что-то зашептала — не ему, ветру. Повторила фразу. Начала другую. Нивену казалось, он вот-вот разберет. Он уже почти разобрал. Он будто знал, что она говорит, просто забыл, но сейчас вспомнит…
***
— Ой, да хватит уже себе врать! — фыркнул над ухом Ух’эр.
Нивен не открыл глаз. Он бы еще и повернулся на другой бок — чтобы спиной к Ух’эру, но, во-первых, не был уверен, с какой стороны Ух’эр сейчас, а во-вторых, слишком много сил сосредоточил на том, чтобы дышать. К тому же Ух’эр все равно был не настоящим.