Если бы еще сам гном был порешительнее да посмелее…
Тейрин высоко ценил его умение промолчать и остаться в стороне, а потом добить проигравшего.
Оценят ли это его будущие подчиненные?
В любом случае, сам гном был явно не рад назначению.
— Почему я? — мрачно спросил он, как только Тейрин изложил план.
— Я больше никому не доверяю, — ровно ответил тот, глядя на город. В распахнутое окно вместе с порывами ветра влетал мелкий моросящий дождь, но Тейрина он не пугал. Дышалось легко и город был виден, хоть сейчас он — в тумане, словно в дымке.
Если закрыть окно — город растворится совсем.
А в последнее время Тейрин любил смотреть на него. На тот город, в который он превратил Нат-Кад.
Теперь там чище, спокойнее. Сам Ирхан, словно оценив его труды, стал чаще заглядывать. Сейчас правда, как обычно, бледным диском летал где-то за тучами, но и его было почти что видно. Если не закрывать окно.
— Сколько людей? — гном поднял список со стола.
Крит никогда не подходил к окнам без лишней надобности, будто боялся вывалиться. Ну а чего еще можно бояться на такой высоте? Нивена, разве что. Но Нивен сейчас далеко, уплыл куда-то на острова — Тейрин старался не упускать его из виду. Во-первых, информация о его очередных деяниях давала благодатную почву для новых легенд, во-вторых, нужно быть уверенным, что этот сумасшедший где-то далеко, чтобы самому не бояться стоять слишком близко у открытого окна.
— Сотня, — Тейрин поднял взгляд, всмотрелся во влажную дымку вдалеке, будто мог разглядеть отсюда Даар.
— Сотня? — переспросил Крит. — Что сотня бойцов, даже очень хороших, сможет сделать? Ты помнишь, что там холодно и снег? Ты помнишь, что мы не знаем ни местности, ни нравов? Что не владеем Даарским оружием? Не умеем летать на их вивернах, в конце концов!
Тейрин медленно развернулся и пристально посмотрел Криту в глаза.
Тот осекся и потупился. Но все равно мрачно хмурился и всем своим видом показывал, что не согласен с его идеей.
— С вами будет два десятка колдунов, — тихо напомнил Тейрин. — В дороге к северным рубежам у вас будет достаточно времени, чтобы согласовать действия, обдумать планы, рассчитать комбинации…
— Это не игра, — все-таки позволил себе реплику Крит. Наверное, потому что Тейрин опять задумался и смотрел не на него — в стену. Пришлось снова перевести взгляд. Гном не сказал больше ничего, но демонстративно скрестил на груди руки. Те были коротковаты, жест получился смешным.
Тейрин помолчал. Дал Криту время подумать. Потом холодно спросил:
— Еще что-нибудь?
Тот помолчал, нахмурился. Видимо, времени подумать ему было недостаточно. Тейрин терпеливо ждал.
— Каарэй уже ответил на предложение? — спросил наконец Крит.
— У него нет вариантов, — пожал плечами Тейрин.
— Ты так и написал, что мы дадим ему сотню бойцов, а за это просим виверн?
— Считаешь, это твое дело? — искренне удивился Тейрин.
Крит наконец поднял мрачный взгляд, уставился прямо в глаза.
Кажется, наконец, додумался до чего-то.
— Даже если, — сделал ударение на слове “если”. — Он согласится на это, согласятся ли наши бойцы на очевидное самоубийство? Я по себе сужу, Правитель. Я бы не согласился. Эти люди, — он постучал толстым пальцем по пергаменту со списком на нем, — точно на такое не пойдут. И я их не смогу убедить.
Тейрин заложил руки за спину, прошелся по комнате, остановился у окна, вновь созерцая город. Башни в белесой дымке едва виднелись далеко внизу. А может, Тейрин просто знал, где они должны быть, потому туман там казался более густым.
Он понял, что хочет сказать гном. Это просто. Куда интереснее было понять, почему он сам не пришел к такому решению?
— Предлагаешь, — тихо заговорил Тейрин, — взять других людей?
— Угу, — Тейрин не видел, как гном кивает, но вполне мог представить себе этот жест — дорисовать, как белые башни внизу. — Молодняк отправь. Те, кого ты хочешь собрать, не пойдут убиваться за Даар и твоих виверн. Даже если предложишь им кучу денег — они-то знают, что мертвецам деньги ни к чему. И кроме себя у них никого, кому они могут предложить свои кровно заработанные. А новеньким только скажи, что идут совершать подвиг, им и денег не надо. Побегут, как миленькие. И сотня их уже наберется.