— Ты поможешь или нет? — перебил он.
Нильф вздохнула, улыбнулась со знакомой уже жалостью.
— Что тебе нужно?
— Где-то там, — он указал рукой на равнину между холмом и Запретным лесом, — после битвы остались осколки волшебного ожерелья. Мне нужно их найти.
— Эта земля священна, — строго ответила Нильф. — Я не трону ее.
— Тогда я трону, — пожал плечами Нивен.
Фиолетовый взгляд заледенел, но Нивен уже давно не боялся взглядов богов. Тем более — таких мелких.
— Принесу лопату и возьмусь за дело, — пообещал он. — Я плохо помню, где оно лежит, потому придется перекопать тут всё.
— Я ос-становлю тебя! — прошипела она.
“Ха, — подумал Нивен, — знакомый тон. Вся в отца!”
— Ты понимаешь, — ухмыльнулся он. — Ожерелье нужно Иным. Потому если попытаешься — я приведу за собой их. И мы всё повторим. Но на этот раз, с тенями или без, я буду на другой стороне.
Нильф помолчала, раздумывая. Холодно спросила:
— С каких пор ты помогаешь Иным?
— Я помогаю всем, кому нужна помощь, — честно ответил Нивен. — Сейчас помощь нужна им. Запретный лес может умереть. Это значит, умрут не только Иные. Деревья. Птицы. Звери. Всё, что там живет, может умереть.
— Ожерелье спасет их? — она смягчилась, спросила с сомнением.
— Не знаю, — пожал плечами Нивен. — Хочу попробовать.
Она еще долго смотрела на него. Потом медленно кивнула. Смерила долгим пристальным, словно недоверчивым, взглядом напоследок, подняла руку, щелкнула пальцами.
По травяному морю под ногами прошла волна — от рощи и до склона холма. Совсем рядом, но Нивена не коснулась.
Он присел, провел ладонью по траве.
И тут же над головой пронеслось несколько десятков таких же пташек, как та, что прилетала к нему. Нивен поднялся, глянул им вслед. Пташки сбились в стаю и кружили над полем.
— Я позвала насекомых и птиц, — тихо объяснила Нильф. — Чтобы быстро решить твой вопрос. Жуки добудут все, что надо, из земли, птицы соберут.
— Если не промахнутся, — хмыкнул он, наблюдая за их беспорядочным мельтешением.
— Ты заберешь свои осколки и уйдешь, — строго продолжила Нильф. — И больше не появишься в моих землях. Мы с тобой будем в расчете. Я больше не буду терпеть тебя здесь.
Стайка пташек разразилась пронзительным чириканьем. Как будто позвали.
— Может, им помочь? — спросил Нивен.
— Ты всем пытаешься помочь, да? — она улыбнулась все с той жалостью, только теперь к жалости прибавилось презрение. — Но не можешь помочь себе…
Развернулась и поплыла прочь, бросив, не оборачиваясь:
— Прощай, Нивен.
Нивен долго смотрел ей вслед. Потом медленно направился в противоположную сторону — к птицам, кружащим над полем.
Нарочито медленно — будто пытаясь самому себе доказать, что никуда он не бежит.
***
Зогр взревел и поднялся на дыбы. Йен отпрыгнул в сторону, но удержал поводья.
Как не умел с ними обращаться, так до сих пор и не научился.
Процедил:
— Стоять! — и рванул поводья вниз, к земле.
Может, слишком сильно рванул — зогр чуть мордой в землю не въехал. И тут же потянул было назад, но Йен уже держал, не отпускал. И медленно-медленно дышал, потому что злость опять нахлынула волной. Разорвать к чертям эту скотину… Чего он вообще с ней возится? Потому что у них, видите ли, правила?!
Он, принц, полубог, должен затаскивать зогров с пастбища в стойло!
Он еще вчера не мог подняться, его еще вчера просили не умирать! Вот он, не умер. И что получил в награду? Грязную бессмысленную работу?! Так проявляется хваленая человеческая любовь?!
О нет, он знал, как она проявляется! Если бы кто-то сейчас увидел, как он совладал с зогром, тотчас позвал бы остальных, схватились бы за факелы с вилами...
"Дышать", — напомнил себе Йен. И сосредоточил взгляд на зогре.
Тот не сводил с него горящих красных глаз. Бессмысленный тупой взгляд… Нивена бы сюда — нашептал бы что-то этой заразе… Зогр бы Нивена сразу понял. Даже этот, самый тупой и упертый. Или этот — в первую очередь. У них, судя по всему, много общего. Нивен тоже тупой и упертый. И взгляд такой же.