— Так это я умею, — теперь и он заговорил мягко, так мягко, как умел. — Умирать. Уже много раз умирал. И возвращался. Я возвращаюсь, всегда.
Аэйлар недоверчиво нахмурилась.
Видимо, человеческие легенды не доходят до Запретного леса.
— И сейчас — вернусь, — пообещал он.
Накрыл ее ладонь своей и осторожно убрал в сторону. Руку не отпустил, наоборот — сжал тонкие пальцы. Сначала даже не понял, что сделал, а потом — уже странно было бы отпускать. Она не вырывалась. Только спросила почти шепотом:
— Я не смогу остановить тебя?
Нивен качнул головой.
— Тогда позволь попросить.
Нивен поднял бровь.
— Отдохни, — сказала она. — Ритуал не всегда дается даже Высшим. И если тебя допустят к нему, если ты уйдешь в небытие… Тебе нужны будут силы, чтобы выбраться. Ты пообещал вернуться. Обещания нужно выполнять.
Нивен молчал.
— Ты пообещал, — напомнила она. — И я буду ждать. Понимаешь?
Она смотрела пристально, открыто, с такой пронзительной надеждой, что Нивен чуть было не начал оглядываться по сторонам, подозревая неладное. Чуть было не начал угадывать, кому нужно его остановить, с кем в команде играет девочка, что так сильно хочет его остановить.
Наверное, он потратил слишком много сил на то, чтобы не оглядываться. Это непросто: уверить себя в том, что вот этой, с изумрудными глазами, зачем-то так нужно, чтобы ты к ней вернулся.
Когда в следующий миг она сказала:
— Пойдем, — и увлекла его за собой, он просто молча двинулся следом.
Может, он и правда слишком устал. Почувствовал это как-то вдруг и неожиданно сильно.
И да, раньше усталость его не останавливала. Но раньше его убеждали остановиться существа, к которым нельзя было прислушиваться. Которым нужно все было делать вопреки.
А ей — можно верить.
Ведь можно?
“Не в этом сейчас дело, — подумал он, пытаясь унять легкую дрожь, охватившую то ли от напряжения, то ли от усталости, то ли от того, что теперь она взяла на себя инициативу и стиснула его ладонь в руке: тонкие пальчики, но цепкие. — Дело не в ней. Дело в тебе. Всегда в тебе. И сейчас тебе нужен план”.
Ладно… Нивен выдохнул, собирая в кучу разбежавшиеся вдруг мысли.
Ладно.
Что сделал бы Йен?
Она вела по тропе, потом — вдоль ручья, у которого он стоял еще недавно. Вода теперь казалась черной и, словно устав к ночи, не бурлила, не прыгала по камням — двигалась плавно, размеренно. Сонно. В глубине, у самого дна что-то скользнуло — то ли огонек решил искупаться, то ли проплыла мелкая рыбешка, до чешуи которой дотянулась Рихан, чтобы увидеть свое отражение.
Нивен не успел рассмотреть — Аэйлар потянула дальше. Свернула на едва заметную тропку, нырнула, пригнувшись в арку из переплетенных на уровне головы ветвей. Вынырнула на еще одной поляне, маленькой и круглой. Направилась прямиком к огромному дереву, отодвинула в сторону свисающие до земли ветви, и Нивен понял: пришли. Там, за ветвями стояло широкое плетеное ложе, небольшое подобие низкого стола, которое раньше, кажется, было огромным торчащим из земли корнем, ну и огоньки — куда без них? Крутились под высоким сводом — местом где сходились мягкие ветки.
— Здесь, — сказала она, пока Нивен вертел головой, осматриваясь. — Отдыхай.
И шагнула к выходу.
— Аэйлар, — сказал он. — Постой.
Сел на ложе, и она осторожно, снова будто бы опасаясь его, опустилась на самый край.
Наверное, нужно было что-то сказать, но он слишком устал говорить. Да и слова как-то все закончились, рассыпались в труху, как эти бусы.
Он покосился на кошель, мягко бросил его на землю, снова перевел взгляд на нее.
Да, нужно что-то сказать.
— Я… — начал он и больше ничего не успел, потому что она подалась вперед так резко, что рука дернулась было за кинжалом. Просто по привычке. Хорошо, наверное, что они отобрали у него кинжалы. С другой стороны, он ничего не успел бы сделать — она уже перехватила руку. Вцепилась так, словно пыталась сломать. А губами коснулась его губ осторожно, неуверенно. Его захлестнул запах, захлестнул воздух, показалось, что сейчас утонет.