К счастью, последовательный перевод давал мне дополнительную возможность взять паузу и сделать несколько глубоких вдохов. Я заметил стеснение в груди и тяжесть в животе. Пока я дышал и наблюдал за этими ощущениями, их интенсивность начала утихать. Продираясь сквозь туман всех услышанных за день гневных слов, я пытался вспомнить свою цель – чего я хотел достичь?
Затем, благодаря короткой паузе, мне удалось придумать потенциально преобразующий ответ. Я посмотрел чеченскому лидеру в глаза и ответил:
– Спасибо, господин вице-президент. Я с большим сочувствием выслушал рассказ о чрезвычайно болезненной истории вашего народа. Кого бы она не тронула? И я воспринимаю вашу откровенную критику моей страны как знак того, что мы все здесь друзья и можем откровенно говорить друг с другом. Итак, позвольте мне сказать, что мы здесь не для того, чтобы обсуждать проблему Пуэрто-Рико, какой бы важной она ни была, а для того, чтобы выяснить, как остановить ужасные страдания народа Чечни, которые длятся слишком долго. Давайте сейчас сосредоточимся на этом».
Слыша перевод моих слов, Ваха Арсанов закивал. Я смотрел на лица людей в комнате и чувствовал, как напряжение начинает спадать.
Удивительно, но встречу удалось вернуть в рабочее русло. Через день-два стороны смогли прийти к соглашению о совместной декларации, которая, по крайней мере временно, стабилизировала политическую ситуацию.
Когда я уходил, то получил приглашение на частную встречу с вице-президентом. Я понятия не имел, чего он хочет. Он торжественно поприветствовал меня и вручил старинный чеченский кинжал ручной работы с прекрасными серебряными ножнами, выразив благодарность от имени чеченского народа.
Я связываю этот небольшой, но значительный поворот с тем, что я сделал паузу и не клюнул на наживку, какой бы заманчивой она ни была.
Сегодня, 25 лет спустя, я лучше вижу эту историю через призму коллективной травмы{27}. Многие из трудноразрешимых конфликтов, в которых я выступал посредником, – от семейных споров до гражданских войн – коренятся в глубинных травмах прошлого, периодах боли и страданий, которые изнуряют нашу нервную систему. Травмы способны сделать нас эмоционально замороженными – и очень реактивными.
Я не могу знать наверняка и только предполагаю, что оскорбительная реакция чеченского лидера вызвана, по крайней мере частично, подобной травмой. Его нападение на меня в тот момент казалось личным, но ко мне оно не имело никакого отношения: это было выражением его гнева и боли. Только сделав паузу, я смог понять это и вернуть разговор в нужное русло. Только восстановив равновесие, я смог помочь окружающим.
В напряженных ситуациях с противоборствующими сторонами я научился делать паузу и проявлять любопытство – сначала к своей собственной реакции, а затем – к их. Любопытствуйте, встречаясь с враждебностью.
Самый быстрый способ сделать паузу очень прост: не забывайте дышать. В напряженных конфликтных ситуациях я замечаю, что часто инстинктивно задерживаю дыхание или делаю быстрые и поверхностные вдохи. Несколько медленных глубоких вдохов и выдохов помогают успокоить нервную систему. Дыхание снижает уровень гормона стресса кортизола, а также частоту сердечных сокращений и кровяное давление{28}. Короче говоря, дыхание может изменить состояние ума.
«Когда человек реагирует на что-то в окружающей среде, – рассказала мне моя подруга, нейробиолог Джилл Болт Тейлор, – в его мозгу происходит химический процесс, длящийся 90 секунд. Если аффективная реакция длится дольше, значит, человек сам решил оставаться в этом эмоциональном цикле»{29}.
Она называет это «правилом 90 секунд». Всего за полторы минуты биохимические вещества, связанные со страхом и опасностью, полностью рассеиваются – и мы получаем возможность обрести эмоциональное равновесие и сознательно выбрать реакцию, которая лучше всего отвечает нашим интересам. Если мы не дадим своему телу 90 секунд на обработку эмоции, оно может застрять в этой эмоции и дать ей выход позже – через реакцию, о которой мы будем жалеть.
Я считаю, что минутное молчание, даже немного неловкое, в напряженные моменты может оказаться очень действенным. Это подтвердил мой коллега по переговорам Джаред Курхан, который провел увлекательный эксперимент по молчанию в Массачусетском технологическом институте{30}. Он и его коллеги наблюдали за рядом переговоров и подсчитали, сколько минут молчания было между всеми разговорами. Они обнаружили значимую корреляцию между длительностью молчания и успехом переговоров в достижении взаимно удовлетворяющих результатов. Исследователи назвали молчание решающей силой в переговорах{31}.
27
Еще о коллективной травме рекомендую книги моего друга Томаса Хюбла, особенно «Healing Collective Trauma: A Process for Integrating Our Intergenerational and Cultural Wounds» (Boulder, CO: Sounds True, 2020). Также я рекомендую книгу Bessel van der Kok, The Body Keeps the Score: Brain, Mind, and Body in the Healing of Trauma (New York: Penguin Books, 2015).
28
О влиянии дыхания на стресс см.: Christopher Bergland, “Diaphragmatic Breathing Exercises and Your Vagus Nerve”,
29
Для дальнейшего понимания того, как мы можем контролировать наши естественные реакции, я настоятельно рекомендую книгу Dr. Jill Bolte Taylor, Whole Brain Living: The Anatomy of Choice and the Four Characters That Drive Our Life (Carlsbad, CA: Hay House, 2021).
30
Jared Curhan et al., “Silence Is Golden: Silence, Deliberative Mindset, and Value Creation in Negotiation,”
31
C. W. Headley, “MIT Researchers Say This Is the Ultimate Power Move in a Negotiation,”