Хорошо, что у Мактаггерт хватило ума смыться, пока они все хлопотали над Чарльзом. Если бы Эрик в тот момент вспомнил о её существовании – видит бог, придушил бы на месте.
А пока на берегу началась суматоха, молодняк чуть не столкнулся над Чарльзом лбами, Хэнк объявил, что профессору нужно в больницу, и Эрик, обретя наконец способность соображать, вспомнил, что у Шоу был телепортёр. К счастью, троица сторонников покойного не спешила удрать – они стояли в стороне, что-то оживлённо обсуждая, и поднявшийся Эрик обратился к ним с короткой, но прочувствованной речью на тему, что все мутанты братья, и что после того, как люди показали себя во всей красе, им нужно держаться вместе, забыв былые разногласия. И уже четверть часа спустя весьма живописно выглядевшая компания ввалилась в частный госпиталь в Майами с раненным на руках, и с наспех выдуманной историей, как он эту рану получил. Врачи проглотили историю, не поморщившись: Азазель не зря выбрал именно это заведение. Его владелец и персонал уже давным-давно были прикормлены предусмотрительным Шоу и отучены задавать лишние вопросы.
А мир вокруг них тем временем менялся. Да так стремительно, что даже привыкший предполагать худшее Эрик оказался захвачен врасплох скоростью этих перемен.
Тогда, на раскалённом песке кубинского пляжа, занявшись раненым Чарльзом, Эрик и думать забыл о двух флотах, застывших напротив берега, и о туче ракет, его собственной волей направленной в их сторону. Лишь отметил краем сознания, что, хотя часть снарядов, оставшись без его контроля, попадала в море, или взорвалась в воздухе, примерно половина всё же достигла цели. Остатки флотов на всех парах кинулись прочь, и Эрик окончательно выбросил их из головы, занявшись делами более насущными. Но вот уцелевшие моряки на уцелевших кораблях – они-то его отнюдь не забыли.
Эрик с Чарльзом и остальными уже были в Майами, когда то, что осталось от американского флота, вернулось домой. Возглавлявший операцию адмирал погиб вместе со своим флагманом, и корабли привёл в порт принявший командование капитан первого ранга Грейдон Крид. Ему досталась слава спасителя всего, что удалось спасти, ему же выпала честь отчитываться за происшедшую катастрофу. Скрыть её оказалось невозможно – слишком много глаз напряжённо следили за происходящим в Карибском бассейне. Свалить всё на русских не решились – ещё слишком свежа была память о балансировании на грани ядерной войны, и снова разжигать ненависть к Советскому Союзу показалось недальновидным. Поколебавшись, власти решились объявить всё как есть. И Америка впала в состояние шока.
Американский флот был разгромлен и чуть было полностью не уничтожен – и кем?! Не советским флотом, что было бы объяснимо и даже в какой-то мере ожидаемо. И не кубинцами, что было бы неожиданно, но хотя бы тоже объяснимо. Не какими-нибудь внезапно налетевшими пиратами или террористами, на худой конец. Нет, это сделала жалкая кучка каких-то… мутантов! Кто они такие? Откуда взялись? На что способны?! Один взмах мутантской руки – и нет половины флота. Второй взмах мутантской руки, и… что? Не станет половины страны?!
К несчастью для мутантов, их оказалось куда больше, чем предполагали Эрик с Чарльзом, да и вообще кто бы то ни было, кроме, разве что, покойного Шоу. Очень многие вдруг стали замечать, что в приятелях или соседях у них имеются какие-то в высшей степени подозрительные типы – замаскировавшиеся мутанты, не иначе. И ярость и недоумение смешались с паникой: они здесь! Они среди нас!
Казалось, весь страх и напряжение, скопившиеся за время Карибского кризиса, ныне ураганом пронеслись над головами новых врагов. По всем Штатам прокатилась волна демонстраций, нередко выливавшихся в погромы. Жители требовали от властей решительных мер против этих ужасных существ, и тут же, не дожидаясь ответа от медлительной государственной машины, бросались наводить порядок сами. Сколько в эти дни погибло обыкновенных людей, ставших жертвами чужой паранойи, известно было разве что Господу Богу. Но попадались среди жертв и настоящие мутанты, которые вовсе не желали безропотно отдавать концы. И кровь пролилась с обеих сторон, лишь увеличивая обороты страха и ненависти.
А вскоре у толпы появился вожак. Грейдон Крид, вознесённый на вершину популярности первым столкновением с мутантами, вдруг подал в отставку и занялся политикой – как оказалось, не просто так. Ему повезло так же стать первым, кто кинул клич всем людям объединиться против мутантов. И не прошло и пары месяцев, как основанная им партия «Друзья Человечества» уже насчитывала десятки тысяч сторонников, и имела отделения чуть ли не во всех крупных городах. Популярность Крида возросла ещё больше – а вместе с ней стремительно росло и его политическое влияние.
Да, совсем не так представлял себе Эрик начало войны с людьми, как угодно, но не так. И меньше всего он ожидал, что в этот первый важнейший период он будет бездействовать, отдавая всю инициативу противнику. Но именно так и получилось. Всю первую неделю Эрик почти не отходил от постели мечущегося в бреду Чарльза. При ближайшем рассмотрении рана оказалась далеко не так опасна, как он было вообразил с перепугу, но в себя Чарльз не приходил. Эрик выслушивал новости, решал какие-то текущие проблемы, вроде поиска незасвеченного жилья для команды, и мрачнел всё больше, а улучшений в состоянии Чарльза всё не было.
Единственная акция, на которую они решились в том году – это освобождение из застенков ЦРУ Эммы Фрост. Это случилось после той знаменитой речи Кеннеди. Вся страна с замиранием сердце ждала, когда же правительство наконец обозначит своё отношение к возникшей проблеме, а правительство не мычало, не телилось добрый месяц. И когда президент наконец всё-таки выступил, абсолютно все почувствовали себя обманутыми. Потому что ничего определённого в его речи сказано не было. В этот час испытаний, когда мы подверглись новой угрозе, единство и взаимная поддержка, бла-бла-бла. Крид немедленно громогласно заявил, что раз правительство отказывается защищать своих граждан, граждане должны защищать себя сами. А Азазель, выслушав обращение вместе со всеми в больничном холле, где был установлен телевизор, уточнил:
– Он сказал – угроза? Они используют его слова как оправдание для погромов, вот увидите.
Эрик согласно кивнул, кривя тонкие губы. Он и не надеялся, что Кеннеди заступится за мутантов, но неуверенность и непонимание, что делать дальше, сквозившие в каждой обтекаемой фразе главы государства, наполнили Леншерра презрением. Даже если вы боитесь, господин президент, всё же имейте решимость не убегать и не прятаться за чужими спинами, а вступить в открытый бой. Тогда вас хотя бы можно будет уважать, как врага, конечно, но уважать. А так… Тряпка вы, мистер Кеннеди, и больше никто.
Вот тогда-то Янош с Азазелем и насели на него с двух сторон, требуя вытащить Эмму, которой – теперь в этом можно было не сомневаться – придётся отдуваться одной за всех. Рейвен горячо поддержала их, да и остальные согласились, хотя и без особого восторга. Две части его команды до сих пор косились друг на друга, будучи не в силах забыть, что их знакомство началось с драки. Но открытых стычек и протестов не было. А Хэнк Маккой неожиданно добавил, что неплохо было бы показать Чарльза другому телепату.
– У меня есть догадки о том, что с ним происходит, – сказал он. – Но хотелось бы получить подтверждение от специалиста.
К этому времени Зверь уже вернул себе человеческий облик, поколдовав над изобретённой им сывороткой. Конечно, о дальнейшей его работе в ЦРУ не могло быть и речи, но деньги в этой больнице решали всё, и его пустили в больничную лабораторию. Доработав своё изобретение, Маккой избавился таки от ненавистной ему синей шерсти, хотя и не совсем – стоило ему войти в боевой режим, становясь из тщедушного очкарика грозным Зверем, как она опять отрастала. И исчезала, бесследно рассасываясь на коже, когда бой заканчивался.