Но не сдаваться же так просто? И Чарльз надавил на алмаз, плавно увеличивая силу нажима. Церебро давало почти безграничный запас силы, и Чарльз давил неотвратимо, как пресс, ощущая всё возрастающую уверенность. Алмаз держался стойко, однако в какой-то момент дрогнул, и по нему пробежала рябь. Чарльз удвоил усилия, и в алмазе вдруг что-то хрустнуло. Чужие чувства проступили сквозь него, как вода проступает сквозь трещину в ледяной корке, и Чарльз едва не отступил, ведь он явно причинял боль тому, кто ему противостоял…
– Оно что-то делает! – крикнула Лорна.
И поединок с алмазом мгновенно перестал иметь значение. Катер затрясся, а перед его кормой, не более чем в сотне ярдов, из воды вырвалась, сияя огненным хвостом, огромная металлическая стрела. За ней вторая, третья… Время словно замедлилось, демонстрируя, как целый гигантский огненный рой вылетает на волю, чтобы нести смерть и разрушение. Яростный, неодолимый… Ракеты уходили вверх почти вертикально, как свечи, людям и мутантам внизу оставалось только бессильно смотреть на их выхлопы над головой, образовавшие огненный узор на фоне ясного голубого неба. Казалось, что он неподвижно завис прямо в зените…
Чарльз моргнул. Потом моргнул ещё раз. Секунды шли одна за другой, а огни ракет всё так же горели в небе, не приближаясь, и не отдаляясь. Ему не казалось, ракеты действительно зависли в воздухе. Словно стоп-кадр на экране огромного кинотеатра.
Позади раздался какой-то звук, и Хэнк, чьими глазами смотрел в этот момент Чарльз, сообразил обернуться. Как раз вовремя, чтобы подхватить оседающую на палубу катера Сюзанну.
– Я думала, что меня не хватит, – со слабой улыбкой шепнула она Хэнку. – И так на самом-самом пределе…
– Уходит! – крикнула Лорна, бросаясь к борту. Субмарина под водой теперь скользила обратно в сторону открытого моря. С ракетами Лорна ничего поделать даже не попыталась – слишком была растеряна, – но можно попробовать остановить вот это…
«И думать забудь!» – всполошился Чарльз, вспомнив, как куда более взрослого и опытного Эрика значительно меньших размеров подлодка потащила за собой, как рыбу на леске. Видимо, переданная им картинка оказалась достаточно яркой – Лорна надула губы (попробовать уж очень хотелось), но здравый смысл возобладал, и она кивнула.
Капитан катера, таращившийся на застывшие ракеты, закрыл рот, опустил голову и поправил фуражку. Люди на других кораблях постепенно тоже приходили в себя, хотя ещё и не понимали толком, что произошло. Слышался нарастающий гул голосов, у кого-то снова заработала связь, и эфир наполнился недоумёнными вопросами и попытками докричаться друг до друга.
– Их десять, – вдруг сказал Хэнк. – Да, десять. На подлодке Эрика было шестнадцать боеголовок. Десять они выпустили. Где ещё шесть?
– То есть, когда этот ваш стазис будет снят, ракеты просто продолжат лететь в том же направлении? – уточнил министр обороны Макнамара.
– Да, – кивнула Сюзанна.
– И сколько стазис может продержаться?
– Пока я его не сниму.
– А если не снимете?
Сюзанна пожала плечами:
– Я никогда не держала его дольше двух часов. Так что ничего не могу вам сказать.
– Боюсь, что длительность стазиса можно выяснить лишь экспериментальным путём, – заметил Чарльз. – Быть может, он рассеется по прошествии какого-то времени, или при определённых условиях. А может, продержится тысячи или даже миллионы лет. Наша планета состарится и рассыплется в прах, а они всё ещё будут там висеть.
Собравшиеся переглянулись.
– Полагаю, нам всё же не стоит увлекаться экспериментами, – сказал Кеннеди. – Учитывая, что стоит на кону.
– Полностью с вами согласен, господин президент.
– Теперь ведь, когда траектории ракет можно вычислить, наши средства обороны смогут их перехватить? – повернулся Кеннеди к Макнамаре.
– Без всякого сомнения, господин президент, – министр обороны наклонил голову.
– Прекрасно, тогда так и поступим. Когда всё будет готово, мисс Чен снимет свой стазис, и ракеты будут уничтожены.
– Осталось выяснить, – подал голос Гайрич, – где оставшиеся шесть боеголовок. Угроза отнюдь не миновала.
– Мы помним об этом, агент Гайрич, – вздохнул Кеннеди. – Мистер Ксавьер?
– Опасность, разумеется, не миновала, – сказал Чарльз. – Но мы выиграли по меньшей мере несколько месяцев. План Эрика провалился, ему потребуется время, чтобы придумать что-то ещё. Ни с шестью, ни с шестнадцатью боеголовками невозможно покрыть намеченную территорию, даже с учётом выпадения радиоактивных осадков, а отходов, способных обеспечить стабильный радиоактивный фон, у него теперь нет. А даже если б и были, даже если он ограбит ещё одно хранилище – имея мутанта, способного чувствовать металл, мы очистим территорию в достаточно короткий срок, даже если не справятся металлоискатели. Лояльные правительству мутанты уже доказали свою способность эффективно противостоять попыткам захвата, а без контроля над территорией или хотя бы над источниками радиации Леншерру там делать нечего. В таких условиях я не вижу никакого смысла взрывать оставшиеся боеголовки, а Эрик, конечно, весьма жесток, но всё же не маньяк, стремящийся к убийствам ради убийств.
– Я бы не был так уж уверен в его душевном здравии, – заявил Гайрич.
– Не сочтите за хвастовство, агент Гайрич, но как телепат я могу судить об этом со всей определённостью. Он не более безумен, чем я или вы.
– И всё же, – Гайрич повернулся к Кеннеди, – в таких условиях освобождение мутантов из лагерей я считаю преждевременным. Даже если Леншерр отказался от своего старого плана, мы не знаем, каков будет новый. Им может оказаться и массовое восстание.
– Как раз поэтому и необходимо ликвидировать лагеря как можно скорее, – настойчиво возразил Чарльз. – Мы должны выбить из рук Эрика этот козырь – лишить его возможности объявить себя защитником обиженных и угнетённых. А чем раньше мутанты вернутся к нормальной жизни, тем меньше у них будет поводов для недовольства.
– Что ж, – президент решительно поднялся, и все тоже встали. – Я вас выслушал, господа. Мистер Ксавьер, ваши люди поработали на совесть, и заслуживают награды, особенно мисс Чен, – он улыбнулся Сюзанне, и та кивнула в ответ, правда без улыбки. – А так же мисс Дейн. И благодарность Америки не заставить себя долго ждать. А сейчас совещание окончено.
Советники и руководители спецслужб потянулись к выходу, но Чарльз и Макнамара позволили себе задержаться. Ксавьер проводил взглядом тревожно посмотревшую на него Сюзанну, пока та не скрылась за дверью, а Макнамара тем временем негромко сказал:
– Уверен, что не хочешь объявить эвакуацию Вашингтона? Белый Дом – напрашивающаяся мишень, и если боеголовку взорвут здесь…
– А ты представляешь, какая поднимется паника по всей стране, если мы это сделаем? – вопросом на вопрос ответил Кеннеди. – Сто очков команде Крида и его фанатикам. Нет, Джордж. Пентагон и Управление пусть эвакуируются, если хотят – но тихо, в режиме секретности. Джеки с детьми, возможно, тоже лучше уехать. Пусть поживут в Хаммерсмите, или в Скво-Айленде, или в этом, как его, Уэксфорде. Остальные посвящённые насчёт своих семей пусть решают сами. Но я останусь здесь.
Министр покачал головой, но решил не спорить сейчас, а выбрать более подходящее время для убеждения. Выждав, пока дверь закроется и за ним, Чарльз спросил:
– Наши договорённости всё ещё в силе?
– Разумеется. А вы в этом усомнились?
– Простите, Джон.
– Вы выполняете свои обещания, я выполняю свои, – Кеннеди потянулся за сигарами. – Тем более, как нам только что любезно напомнили, опасность ещё отнюдь не миновала. Если бы я успел узнать вас хуже, я бы мог подумать, что это было частью вашего совместного с Леншерром плана, чтобы заставить меня не отказываться от ваших услуг. Ведь вы не собираетесь умыть руки, пока ваш бывший друг где-то бродит необезвреженный?