– Ты просишь у меня доверия, хотя это как раз то, в чём сам мне отказываешь.
– Мне жаль, Чарльз.
Больше никаких объяснений не последовало. Как, впрочем, и всегда.
========== Глава 4 ==========
Время покатилось дальше чередой солнечных дней. На тему их отшельничества Чарльз с Эриком больше не заговаривали, по негласному соглашению сделав из неё табу. Чарльзу оставалось утешать себя мыслью, что, по крайней мере, физического вреда Эрик ему и впрямь не желает – уж у кого-кого, а у него была полная возможность сделать со своим подопечным что угодно, и когда тот лежал в коме, и позже. Чем утешал себя Эрик, видя, как трескается и рассыпается установившаяся было между ними атмосфера тепла и дружелюбия, оставалось неясным.
Тем не менее, внешне всё обстояло вполне благополучно, хотя Эрик почему-то перестал бриться, и рыжая щетина довольно быстро превратилась в небольшую, не слишком опрятную бородку. Зато реабилитация Чарльза шла вполне успешно, насколько он мог судить. Что не могло не радовать. После визита Эммы Эрик, по настоянию Чарльза, разделил заботы по дому на двоих, согласившись, что Ксавьеру это будет даже полезно. Так же Чарльз начал совершать прогулки по лесу, сперва короткие, в сопровождении бдительного Эрика, потом более длинные и в одиночестве. Места вокруг были красивейшие, но, как и говорил Эрик, совершенно безлюдные.
Однажды утром Чарльз, собираясь готовить завтрак, открыл холодильник – да так и застыл, хмуро глядя внутрь. Потому что холодильник опять был полон, хотя Чарльз помнил, что свои запасы они успели изрядно подъесть. Либо таинственные друзья Эрика опять приезжали ночью, либо сам Эрик за ночь успел скататься до города и обратно, закупив там продукты. Последнее, впрочем, было маловероятно – едва ли в маленьком провинциальном городке можно найти место, где продают продукты по ночам. Скорее провизию всё-таки привезли другие, и если один ночной визит мог быть случайностью, то два – уже система. Эрик совершенно очевидно не только прячет Чарльза от мира, но и своих знакомых – от Чарльза. Странно, что хоть Эмму решился показать, впрочем, ничего важного она всё равно не сообщила. Не считая того, что слегка приоткрыла завесу над прошлым Эрика, но оно к делам нынешним отношение едва ли имело.
Так дальше продолжаться не может, решил Чарльз. Нет, ещё месяц или два он потерпит – смотря по тому, как будет идти его восстановление. И либо к этому времени Эрику всё же надоест играть в молчанку, либо… либо Чарльз уйдёт и попробует поискать ответы самостоятельно. Уйдёт открыто, или сбежит тайком – смотря по обстоятельствам, и хотя побег не слишком солиден для взрослого человека, но, может статься, что это оптимальный вариант. Доводить до открытого конфликта и силового противостояния всё-таки не хотелось. Тем более что, глядя на широкие плечи и поджарую фигуру Эрика, Чарльз отнюдь не был уверен, что, случись между ними драка, он выйдет из неё победителем. Если верить Эрику, то он, Чарльз, кабинетный учёный, а Эрик… чёрт его знает, что такое Эрик.
Вот теперь, когда Чарльз принял решение, ему сразу стало значительно легче. Легче терпеть одиночество и оторванность от мира, легче выносить непонимание и недоумение от происходящего. Он получит ответы на свои вопросы, так или иначе. У него появилась цель – и Чарльз принялся методично работать над её осуществлением. Стараясь не надорваться, чтобы, не дай бог, самому всё не испортить, но и не давая себе поблажки. Делал физические упражнения, плавал, гулял, пробовал бегать. Так же он тренировал свой ум, чтобы не оказаться беспомощным, когда придёт пора подключить его на полную катушку. Эрик сдержал своё обещание и привёз с собой из поездки несколько научных журналов с биологическим уклоном, а вместе с ними и несколько сборников кроссвордов и головоломок. И Чарльз разбирал статьи, заодно убеждаясь, что насчёт его биологического образования Эрик не соврал – ему были понятны и все специальные термины, и научные построения, рассчитанные не на новичка. Делал выписки, обнаружив, что письмо – тоже неплохое упражнение на мелкую моторику. Решал головоломки, играл с Эриком в шахматы. Теперь они уверенно доигрывали партию в один вечер, а перо, сперва такое непослушное в деревенеющих от напряжения пальцах, летало по бумаге всё быстрее и легче.
Отношения с Эриком тоже наладились, пусть и без прежней сердечности. Чарльз перестал задавать неудобные вопросы, и они ровно и дружелюбно беседовали на нейтральные темы. Стремлению Чарльза как можно быстрее и лучше обрести форму Эрик никак не препятствовал, и даже, кажется, был доволен.
Но однажды ему всё-таки удалось удивить Чарльза.
– Как ты посмотришь на переезд в другую страну? – вдруг небрежно спросил он ни с того, ни с сего.
Чарльз поднял глаза. Они как раз в очередной раз сидели за шахматной доской, и вопрос Эрика выдернул его из раздумий: есть ли возможность вывести короля из угла, куда его загнали конь и слон Эрика, или можно сразу сдаваться.
– В другую страну? В какую?
– Ну, например, в Аргентину. У меня там есть дом в месте, похожем на это – горы, озеро… Тебе понравится.
– С чего это вдруг?
– Ну, ты же вроде как недоволен тем, что я держу тебя здесь? Так что думаешь о том, чтобы сменить обстановку?
Чарльз пожал плечами.
– Если там я окажусь в такой же изоляции, как и здесь, разницы не вижу.
– Я подумаю об этом, – пообещал Эрик таким тоном, словно оказывал большое снисхождение.
– Так значит, всё уже решено? Зачем же тогда спрашивать моё мнение?
– Да нет, пока ещё не решено, но мне и правда бы хотелось знать твоё мнение. Ты ведь ничего не имеешь против Аргентины?
– Как я могу иметь что-то за или против, если я в ней никогда не бывал?
– Ну вот и побываешь. Разнообразишь свой опыт, думаю, тебе будет полезно.
– Эрик, – сказал Чарльз. – Что случилось?
– Ничего.
– Правда? Мы сиднем сидим здесь вот уже два месяца, как два сыча, и вот ты вдруг готов сорваться в другое полушарие. Вот просто внезапно стукнуло тебе в голову. Эрик, может я и беспамятный травматик, но не нужно всё-таки держать меня за полного идиота.
– Ладно, не буду. Просто у меня возможно – возможно! – образуются дела личного характера, которые потребуют моего переезда. К тебе они не имеют никакого отношения.
– А просто оставить меня здесь и отправиться по этим твоим таинственным делам ты не можешь?
– Нет. На этот раз я не смогу обернуться за пару суток, а бросить тебя надолго я тоже не могу. Я ответил на твой вопрос?
– Вообще-то, нет, но, я так понимаю, что больше ничего от тебя не услышу.
– Ты правильно понимаешь.
Конец их почти идиллическому, если не считать недовольства Чарльза, существованию, наступил как-то вдруг. Ещё утром ничто не предвещало, и Чарльз чувствовал себя довольным и даже гордым своим достижением – он сумел пробежать около километра по дороге в одну сторону и столько же в другую. Но когда он, переводя дыхание, подошёл к дому, на крыльце его встретил Эрик.
– Собирайся, мы уезжаем, – безо всяких предисловий сказал он. И прежде чем растерявшийся Чарльз успел собраться с мыслями, исчез в доме. Чарльз догнал его только у дверей их спален.
– Что, прямо сейчас?
– Как только мой друг подгонит машину. Так что время принять душ и собрать чемодан у тебя есть. Но всё-таки не рассусоливай.
– И куда мы едем? В Аргентину?
– Именно.
Эрик скрылся за дверью. Чарльз постоял и похлопал глазами, будучи не в силах так быстро перестроиться от размеренного существования почти без событий и новостей к такой резкой перемене. Ну да, Эрик уже заговаривал о переезде, но в неопределённо-предположительном тоне. Так с чего это вдруг?.. Может, Эрик и привык срываться с места без всяких видимых причин, просто проснувшись, и решив, что сегодня уезжает. Но у Чарльза такой привычки, судя по всему, не было. Он медленно вошёл в свою спальню, бывшую единственным домом, который он помнил. Велик был соблазн устроить забастовку, и не двигаться с места, пока ему наконец не объяснят, что к чему. Но почему-то возникло чёткое ощущение, что в этом случае Эрик просто выволочет его за шкирку и усадит в автомобиль силой, наплевав на то, что ничего не собрано. Может, у него и правда есть веские причины?