— Да, Гарри, — ответила она и вдруг заплакала.
— Что случилось? — всполошился товарищ капитан. — Обидел чем? Болит что?
— Это она от эмоций, Змей, — сообщила ему Ленка. — У девчонок бывает.
— Спасибо, сестренка, — кивнул Стас, очень удивив этим обращением Гермиону. — Ну, как ты?
— Тепло просто стало, — прошептала девочка. — Как будто…
— Согрей ее, Гарри, — посоветовала Луна. — Ей очень холодно внутри.
— Надо — согреем, — кивнул Стас, обнимая девочку. — Кто помнит, полнолуние когда было?
— Недели полторы уже, — откликнулась Ленка. — Так что профессор пока безопасный.
— А при чем тут полнолуние? — удивилась Гермиона.
— В соседнем купе едет новый профессор ЗОТИ, — обстоятельно объяснил Виктор. — Он ликантроп. Оборотень, проще говоря.
— Но это же опасно! — воскликнула Гермиона, об этом, разумеется, помнившая.
— Сдается мне, ты это и сама знаешь, — пробормотал Стас. — Интересно, откуда?
— Я… я расскажу… — прошептала девочка, желая сейчас спрятаться и не желая покидать его объятий.
— Эк ее растопырило-то, — по-русски сообщила Ленка. — Змей, она взрослая, но сильно покалеченная.
— Ничего, — тихо сказал Стас Гермионе. — Мы со всем справимся.
— Поезд отправляется, — заметила товарищ старший лейтенант. — Чур, Малфоя бью я.
— Если хочешь бить, можешь начинать, — кивнул Стас в сторону двери, где как раз оказался ошарашенный Драко Люциус Малфой.
— Ага! — предвкушающе произнесла Ленка, вставая с места. — А ну-ка иди сюда, тетя тебе моську подрихтует.
— Вы психи! — выкрикнул Малфой, быстро убегая.
— Кто б возражал, — хмыкнул Витька. — Сурова ты, мать.
Поезд шел вперед, ребята общались между собой, медленно приходила в себя Гермиона, чувствуя, как внутри становится спокойно и тепло. Рядом был ее лучший друг, многие годы самый-самый лучший… Почему-то он называл Рона братом, а Джинни сестрой, но это значило, что… Гермиона опять задумалась, она не могла вспомнить эту сцену, не могла вспомнить такого теплого и спокойного общения, как на встрече ветеранов… Но девочке было хорошо, и она задремала, выбросив дурные мысли из головы.
— Зая, когда там по расписанию наши черные друзья? — поинтересовался Стас, позаботившись о том, чтобы прижавшейся к нему девочке было удобно.
— Часа через три, так что отдыхай, — откликнулась Ленка. — Что кудрявая?
— Больше всего напоминает дитя войны, — вздохнул товарищ капитан. — Помнишь, были потерявшие все и всех? Вот это и напоминает.
— Но точно не из наших, — задумчиво протянула девочка. — Нет, не понимаю.
— Она не из того далека, откуда вы, — произнесла Луна. — Она из другого, но тоже большая тетя, только очень грустная.
Гермиону разбудили, когда сели «принимать пищу», как выразился Стас. Полностью проигнорировав любые возражения и вручив ей армейский котелок, полный каши с мясом, товарищ капитан поинтересовался, в состоянии ли девочка поесть сама? Почему-то это прозвучало не издевательством, а искренней заботой, от которой Гермиона чуть не заплакала снова.
Вечерело, поэтому, сложив посуду, товарищи офицеры занялись делами насущными: подготовкой к работе огнемета, защитой девочек, которым был выдан швейцарский молочный шоколад и инструкции: «сидеть тихо, мы вас защитим». Девочки покивали и сели так, чтобы обнимать друг друга. Стас установил конструкцию на струбцину, направил раструб на дверь и принялся травить анекдоты. Все с удовольствием смеялись. Поезд начал медленно сбавлять ход, на лицах офицеров расцвели предвкушающие улыбки.
— На месте дементоров я бы испугалась, — хихикнула Луна.
Часть 10
Поезд остановился, в вагонах погас свет, Гермиона чуть сжалась, но ее начала гладить Луна, и стало не так холодно. Офицеры разошлись так, как было уговорено, а Ленку прижали к окну, оттуда она могла бить хоть на расплав ствола поверх конструкции, если что-то пойдет не так. Приближавшиеся крики показали, что натурные испытания самопального огнемёта, в котором уже горел огонек, готовясь поджечь огнесмесь, близко. Дверь медленно открылась, и в этот момент произошло несколько событий практически одновременно: Стас нажал на спуск, тоненько и отчаянно завизжала Луна, и поднялась Гермиона. Гермиона, не соображая, что делает, говорила что-то вроде «да, папочка», при этом задирая юбку.
Объятое пламенем существо покинуло купе, Витя бросился к Луне, а внимание Стаса привлекла Ленка. Гермиона, все еще не соображая, что делает, взялась за резинку трусиков, когда ее обнял мгновенно среагировавший на окрик Ленки Стас. С усилием усадив девочку в кресло, товарищ капитан, понявший, что чуть было не произошло, просто обнимал заплакавшую девочку. Витя в это время успокаивал Луну, а Ленка глядела в ночной прицел своего «штейра», поэтому зашедший в купе Люпин резко остановился, звериным чутьем ощутив опасность.