— Я возил только взрослых по адресу… А потом забирал мешки. Да, разумеется, я покажу, где они… Вот он старший…
— Мама, выруби этого, — устало попросил Витя пораженную быстротой допроса Молли. — Займемся старшим.
— То есть, родителей они убивали, — заключила Ленка. — При этом ссылаются на секретную службу, но документы у них всех странные, хоть и однотипные.
— У одного удостоверение контрразведки, но фальшак, — заметил Виктор. — Есть некоторые признаки…
— Но не маги, — проговорила девочка, аккуратно записывавшая показания. — Получается, лаборатории?
— Лаборатории не могут висеть в воздухе, — ответил товарищ лейтенант. — Давай следующего… Как же я этого не люблю, слов нет.
— Угу, — кивнула девочка, палочкой перемещая следующее тело. — Хорошо, что магия все жучки убила.
— Это точно, — кивнул офицер. — Ну, начали, Эннервейт.
«Старший» знал намного больше, правда, делиться не хотел, поэтому получил все, что знал и умел Витя, а потом даже больше. Молли смотрела на происходящее большими круглыми глазами, отлично понимая, что при таких методах допроса сломается кто угодно. Тут она вспомнила об Веритасеруме, рассказав о нем Ленке, что сразу же загорелась идеей, попросив маму принести, если есть.
К сожалению, Веритасерум, похоже, предназначался только для магов, потому что один из неопрошенных, обозначенных водителем как «силовое прикрытие», от трех капель затрясся и испустил дух. Ленка пожала плечами.
— Значит, не получится, — произнесла она. — Продолжай, Вяз.
Забывшись, девочка проговорила эти слова по-русски, причем допрашиваемый явно понял, что это за язык. Его глаза наполнились ужасом, он весь задрожал, а волосы начали седеть.
— Я все скажу! Все скажу! — закричал доселе державшийся мужчина, названный «старшим». — Отродья доставляются в исследовательский комплекс!
— А родители? — поинтересовалась Ленка.
— Родителей утилизируют, отродья все равно довольно быстро следуют за ними, — уже тише проговорил «старший».
— Почему вы так называете детей? — спросила девочка.
— Они не дети, это отродья дьявола, и мы должны знать, как они устроены! — закричал мужчина.
— Фанатики, — заключил Виктор. — Инквизиция какая-нибудь, что ли?
— Слишком все как-то… — проговорила Ленка. — Но фанатиков надо учитывать, это ты прав.
— Где находится центр? Какая там охрана? Сколько взрослых, сколько детей?
Допрос шел дальше, труднее всего было Молли Уизли, которая желала сейчас разобрать этих магглов на запчасти. Выяснилось, откуда узнавали о таких детях. «Старший» не знал конкретных личностей, но видел сову, принесшую что-то в лапах, а это, в свою очередь, могло означать и вмешательство мира Магии.
— Как ты думаешь, маг просто сливает информацию или же… — задумчиво поинтересовалась Ленка.
— А какая разница? — удивился Виктор, считавший, что и в том, и в другом случае мага нужно утилизировать.
— А разница… разница в персоналиях, — объяснила разведчица. — Если просто сливает, то может быть кто угодно, а вот если руководит — то круг подозреваемых намного меньше. Ладно, утилизируй этих и пошли к остальным, будем думать.
— А русского-то он как испугался, — хмыкнул товарищ лейтенант. — Тоже надо учесть.
Гермионе дали зелье «сна без сновидений», потому что к таким новостям она была точно не готова. Мистер Грейнджер посмотрел на супругу и кивнул, отчего мама и дочь теперь спали рядом под присмотром Луны, а Ленка, закончив со своими записями, докладывала командиру:
— Родителей используют для шантажа детей, потом убивают, кладбище есть, так что… Над детьми, похоже, ставят опыты, так что просто не будет. Скорее всего, при угрозе захвата перебьют всех. Именно поэтому вариант инфильтрации плохой. Мы не знаем, что с ними там делают, вариант Менгеле не исключаем. То есть, в случае освобождения у нас с десяток трехсотых детишек в лучшем случае. Водитель не фанатик, а вот руководитель группы, как раз да. Надо продумывать операцию.
— И времени, как я понимаю, нет? — спросил Стас.
— Нет, командир, — грустно ответил Виктор. — Там, может, каждую минуту кого-то мучают.