— Здесь живет Ди Лейн, — возразил Уок.
Сама Ди Лейн стояла у окна; он помахал ей, она будто не заметила. Смотрела мимо. Океанский простор, вид на миллион долларов; роскошное равнодушие пейзажа.
— Ди Лейн арендует дом с участком. Не желает съезжать. Но у меня все бумаги готовы.
— Я с ней поговорю. Она здесь давным-давно поселилась.
Молчание.
— И у нее дети, две девочки.
Дарк отвернулся, вперил взор в небо. Похоже, упоминание о девочках разбудило в нем нечто человеческое.
Уок воспользовался шансом рассмотреть его. Черный костюм. Часы самые обыкновенные — ремешок охватывает запястье толщиной с лодыжку. Интересно, думал Уок, с чего он начинал как бизнесмен? Наверное, машину продал, седан какой-нибудь…
— Зачем тебе этот дом?
— Снесу его. Участок пойдет под застройку.
— А за разрешением обращался?
Уок отслеживал такие заявки. Каждый раз все в нем восставало против сноса старого и насаждения нового.
— Говорят, ночью было неспокойно, Дарк; я имею в виду дом Рэдли.
Дарк молчал.
Уок улыбнулся, констатировал:
— Маленький городок у нас.
— Скоро увеличится. Ты переговорил с Винсентом Кингом?
— Он… Он ведь только что вернулся, поэтому в ближайшее время едва ли…
— Давай напрямик.
Уок откашлялся.
— Винсент велел передать, чтобы ты шел сам знаешь куда.
Физиономия Дарка подвигалась и застыла, трансформировалась в грубо слепленную маску, которой надлежит изображать печаль. А может, простое недовольство. Он хрустнул костяшками пальцев — звук был как ружейный выстрел. Уок покосился на его ботинки сорок последнего размера, живо представил, как они топчут, крушат, гробят…
Он пошел к дому Ди Лейн, мимо искореженного фейрлоновского участка. Рабочие перекуривали возле бульдозеров, ждали сигнала, щурясь на солнце.
— Инспектор Уокер.
Он оглянулся.
— Мисс Лейн может оставаться в доме еще неделю. Может держать свои вещи у меня на складе. Пусть выставит их из дому, мои люди приедут, заберут. Это бесплатно.
— Широкий жест, Дарк.
Узенькая терраска с клумбой по краю — как свидетельство: да, домик почти игрушечный, но хозяйка украшает его не менее заботливо, чем украшала бы внушительную виллу. Уок знал Ди Лейн уже двадцать лет, и все эти годы она здесь, на Фортуна-авеню, и прожила. Ди была замужем, но беспутный муж бросил ее, оставив гору счетов и двух дочек.
Ди вышла навстречу, отодвинула экранную дверь.
— Рука бы не дрогнула убить этого выродка!
Ди была миниатюрна — пять футов с дюймом росту — и шокирующе хороша собой. Казалось, она прежняя в упор расстреляна взводом последних лет. Непредставимо, чтобы такая кроха действительно напала на огромного Дарка.
— Ди, я мог бы подыскать для вас…
— Пошел на фиг.
— Дарк прав? Это именно сегодня?
— Сегодня, только Дарк ни разу не прав. Три года он деньги за аренду от меня лично получал — с тех пор, как этот дом у банка перекупил. Но обрушился участок Фейрлонов, и теперь лучший вид — не из их бывшего дома, а из моего. Дарковского, в смысле. А мне письмо счастья пришло — прочти.
Она выудила конверт из стопки корреспонденции и вручила Уоку. Тот прочел с максимальным вниманием.
— Вот беда… Я очень сочувствую вам с девочками. Тебе есть с кем поговорить?
— С тобой вот говорю.
— Я имел в виду юристов.
— Дарк утверждал, что я и дальше смогу тут жить.
Уок перечитал письмо, просмотрел собственно документы.
— Хочешь, я укладываться помогу? А девочки… они уже знают?
Ди зажмурилась — напрасно. Вновь распахнутые глаза были полны слёз. Она покачала головой — дескать, нет, ни шестнадцатилетней Оливии, ни восьмилетней Молли пока ничего не известно.
— Дарк говорит, вы можете задержаться на неделю.
Ди вдохнула поглубже.
— Ты в курсе, что мы одно время встречались? После того… после Джека.
Уок был в курсе.
— Я тогда думала… Дарк — он ведь объективно красивый… Только он будто не из нашего теста. Посмотреть — вроде все с ним нормально; но от него холодом веет. Будто он и не человек, а робот. Ко мне ни разу не прикоснулся.
Уок нахмурился.
— Понятно же, что это означает.
Уок покраснел.
— Я не из тех, кому невтерпеж, у кого свербит. Но сам посуди: пятое свидание, потом шестое — да любой мужчина уже давно начал бы всерьез подкатывать. Но только не Дарк. Потому что нормальность — это не про Дикки Дарка.