Харвей уставился в одну точку.
— Даже если ты подслушал эту тайну не совсем честным путем, твоя собственная разработка этой идеи заслуживает восхищения. Это — наш шанс, плюс немного усилий. Мы беремся за него!
Харвей был воодушевлен, как в молодые годы.
Банкир попросил Филиппа выйти и заперся в кабинете. Филипп остановился за дверью и прислушался: полная тишина. Потом Филипп услышал шаги взад и вперед, скрип зубов, наконец смех. Филипп спустился вниз. Накричал на клерков за то, что болтают во время рабочего дня. Восстановил их юные лентяйские души против своей столь же юной, но деловой, и — поднялся наверх. Кабинет Харвея был открыт.
— Скажите, а чем мы будем застраивать наши земли, чтобы повысить стоимость проекта до максимума? — Харвей спросил это прямо с порога.
— Тут надо думать, — Филипп был само превосходство. — К сожалению, самые дорогие проекты — это проекты по строительству развлечений. Я думаю, нам не надо изобретать велосипед. Мы будем застраивать второй каньон, как такой же центр увеселений. Ущелье Перизитов — для дураков. Ура!
— Что же, — согласился мистер Харвей. — Будем строить ущелье дураков.
На следующий день банк мистера Харвея скупил земли Перизитского ущелья. Эта новость моментально облетела все дома Юга, дошла она и до Батлера. Он лежал в постели, когда в спальню вбежал дворецкий и сообщил:
— Мистер Чарльз, у вас — соседи.
— Что, гости пришли? — спросил Батлер.
— Нет — по Лавергельскому каньону у вас появились соседи. Мистер Харвей скупил ущелье Перизитов — следующее за вашим.
Батлер молча закатил глаза и повалился на подушки. Слуга не знал: бежать за шампанским или за доктором.
На следующий день стало известно, что банк мистера Харвея собирается начать крупнейшее на Юге строительство центра увеселений. Алкогольные заведения всех стран мира. Даже китайская “хатха” — с китайцами и китайчатами, косами которых вытирают грязные столы; а кроме того, карусели, и все, что дети любят в подобных случаях: воздушные корзины, слоны — настоящие и игрушечные, — факиры и фальшивомонетчики.
Город пришел в возбуждение. Те, у кого были деньги, стали примеряться к соседним землям. Пример столь значимых фигур в городе был заразителен. Даже затворник Пьер Робийяр прослышал об этом.
Эллин с утра прожужжала ему все уши:
— Папочка, давайте отправимся на прогулку в Перизитский каньон — посмотрим как идет строительство.
— Что? С Филиппом захотела увидеться? — осклабился грозный Цербер.
Эллин покраснела и замолчала, но младшие сестры стали канючить: “Давайте, давайте…” Робийяр наотрез отказался.
А тем временем своя жизнь шла и в другом месте — в доме Роз Бибисер, — только очень тихо. Служанки каждое утро приходили — помогали ей совершать туалет; подметали и мыли дом. Каждое утро они находили Роз Бибисер одну. Но всегда после их ухода скрипела дверь шкафа и оттуда выходил молодой человек — все бледнее и бледнее. По ночам соседи видели, как из трубы дома Роз Бибисер шел дым. Кто топит камин летом? Сумасшедшие.
Мартин ничем не интересовался — после провала идеи замужества Роз ему все опостылело. В городе он не появлялся. Слуги не видели его в доме. Мартин сидел, запершись в своих комнатах, и все ожидал вызова на дуэль.
Наконец-то мелкие плантаторы не выдержали, поддались земельному буму и стали скупать бросовые земли за пределами двух каньонов, — которые даже землей было трудно назвать. — Эта была разлагающаяся гниль. На ней ничего не росло, кроме кактусов. Те, кто ничего не купил, обсуждали только один вопрос: какие аттракционы пооригинальнее придумают конкуренты — мистер Харвей и мистер Батлер. Все забыли о том, что у них была кратковременная дружба и никто не вспоминал про вражду — их называли соперниками по бизнесу.
Осваивая земли, Батлер как мог экономил деньги. Он нагнал своих рабов из “Озерного…”, заставлял их копать ямы по всему каньону, потом — засыпать и перекапывать снова. Впечатление это создавало грандиозное: в центре — громадные кротовые норы и масса черных копошащихся людей — вокруг.
В отличие от Батлера, Харвей потрясал инженерным подходом. Он выписал специалистов из Европы — они закладывали фундамент. Никто не знал, что Батлер думал обмануть только Харвея, А Харвей с Филиппом — целую правительственную комиссию. Размахи каждого были разные. Мистер Харвей занял крупные суммы в других банках — все его имущество свелось к нулю, долги росли, — но продажа земли Центральной железнодорожной компании должна была все с лихвой окупить.