— Как знаете, Батлер, — с ехидством добавил Харвей. — Так что же вы предлагаете?
— Ну вы же знаете, что у меня есть земля в Лавергельском ущелье. И ходят слухи, что вроде бы Корнелиус Вандербильден собирается проложить до Саванны железную дорогу, чтобы северяне могли ездить на хлопковые плантации, — съязвил Батлер. — Не знаю, каким образом, — но вы мой сосед по землям, а я собираюсь уехать незамедлительно. Поэтому я предлагаю вам купить мою землю. Естественно, не дешево, ведь я понимаю, что Корнелиус, который будет строить на этих землях железную дорогу, заплатит вам втрое против того, что заплатите вы мне. Вы видите, я не дурак. Но мой характер сильнее меня, и потому я уезжаю из этого города, уступая свою партию вам, только потому, что мне противен этот город и все, что с ним связано.
Ничем другим Батлер не смог бы разъярить мистера Харвея больше. Даже если бы Харвей не собирался покупать у него эти земли, после оскорбления города и общества, которое в нем жило, Харвей захотел купить все земли Батлера, чтобы ноги его не могло стоять на Юге.
— Потрудитесь не портить ваши последние минуты пребывания на этой земле гнусными выпадами против нее, — взбесился Харвей. — Сколько вы просите?
Батлер наклонился к самому уху банкира и в самые его глубины прошептал цифру. У банкира глаза на лоб вылезли.
“У меня нет таких денег”, — говорил его взгляд, но Корнелиус Вандербильт мог купить еще дороже.
— Ладно, — прохрюкал Харвей. — По рукам. Я предоставлю вам требуемую сумму. Только для этого мне придется заложить свой банк, но вас это не касается. Послезавтра вы получите свои деньги.
А Вандербильт должен был приехать на следующий день.
— Я не могу ждать, — категорическим тоном заявил Батлер. — Только завтра. Послезавтра я повышу свою цену.
Харвей согласился:
— Хорошо, я пошлю Филиппа. Он привезет требуемую сумму.
Батлер удовлетворенно откинулся в кресле. А почему бы теперь не выкурить сигару, чтобы поразмыслить о том, что делать дальше, — решил Батлер.
А Харвей принял решение. Он убежал от грешного человека, у которого не было ничего святого.
На следующий день состоялись две животрепещущие финансовые операции. Пьер Робийяр расплатился со своим заимодавцами, а у Филиппа появилась закладная на все имущество Пьера Робийяра.
И еще. В этот же день Чарльз Батлер получил все деньги, которые запросил от Джека Харвея, и заперся в своем городском доме.
На следующий день приехал Корнелиус Вандербильт.
Вандербильт был железнодорожный магнат с Севера, который строил свою империю с тех пор, как мальчишкой убежал из Голландии от своих родителей и занялся в новой Америке делом. Корнелиус в самом деле решил продолжить железную дорогу от Нью-Йорка до Саванны. И это уже не было тайной. Об этом говорили на всех уровнях. Тайной оставалось только то, по чьим землям пройдет эта дорога. Но об этом знал Батлер. Его и слушали. Во всяком случае, Филипп и Харвей.
В первый день своего визита в Саванну Вандербильт встретился с банкирами и промышленниками. Он объехал все земли в окрестностях и нашел их весьма плодородными. А потом уединился с Харвеем.
Харвей мог бы этой встречи не вынести — но он ее вынес.
Вандербильт очень удивился разговору с Харвеем. Да, он в самом деле намерен осуществить проект, который свяжет два центра, два мира — Юг и Север. Но сегодня он убедился, что это рановато. Нет, пока мимо Саванны поезда из Нью-Йорка идти не будут.
— Как, — слабо переспросил Харвей. — Как вы сказали? Не будут? А почему?
— Мне это не нравится, — сказал Корнелиус.
— А мистер Батлер… — немеющим голосом проговорил Харвей.
— Какой мистер? — переспросил Вандербильт.
— Батлер, — с надеждой ответил, произнес Харвей.
— Не знаю такого, — ответил Корнелиус. — А что он говорит?
Но Харвей не смог ответить. Его лицо покраснело, он сполз в кресле. С ним случился удар. Филипп караулил за дверью окончание разговора. Услышав крики о помощи, он вбежал и застал хлопочущего над Харвеем Корнелиуса Вандербильта.
— Что с ним, мистер Вандербильт? — закричал в испуге Филипп.
— Я сам не знаю, — магнат был чрезвычайно перепуган. — Я только сказал ему, что не буду строить железную дорогу через Саванну. Может быть, потом.
— Как?! Как вы сказали? — тихим голосом переспросил Филипп и пошатнулся.
— Что, что вас это так волнует?! — закричал Корнелиус, опасаясь, что сейчас и второй человек упадет в параличе.