Маша, продолжая хрустеть булочкой, прошлёпала к входной двери и посмотрела в «глазок». И готова была взвыть от досады, прислонившись лбом к двери, когда увидела незваного утреннего гостя на лестничной клетке.
К сожалению, нелёгкая принесла маму, Ирину Игоревну, а потому Маше пришлось ограничиться словесным недовольством, высказанным бурчащим шёпотом ей в спину, когда невысокая рыжеволосая женщина-ураган ворвалась в её квартиру. И застыть на пороге с недовольством на лице, продолжая жевать булочку с изюмом, и гадая: это Бог вчера услышал её причитания и привёл родительницу на порог Машиной квартиры?
Мама у Маши – батарейка-энерджайзер, с не падающим ниже восьмидесяти процентов зарядом жизненной энергии. Как ей удавалось в свои пятьдесят четыре, воспитав и отправив в жизнь троих детей, оставаться вечно пышущей жизнью и направляющих на этот же путь окружающих, включая Машиного отца, Сергея Львовича, Маша задаваться вопросом устала. Удавалось как-то – точка.
Едва попав в прихожую и тут же сунув в руки застывшей с кислой миной Маше пакеты с продуктами, Ирина Игоревна скинула куртку, повесив ту на вешалку, вырвала пакеты из рук дочери и кинулась в сторону кухни.
- Я знаю, что ты еще не завтракала, - заявила она, широким решительным шагом двинувшись к своей цели.
Маша даже возразить не успела – застыла у порога с открытым ртом, глядя в спину любимой мамочки.
- Ма-ам, - скривилась девушка и бросилась за ней следом, - я уже поела, успокойся!
- Опять какую-нибудь гадость? – Ирина Игоревна немедленно прошествовала в кухню, минуя разбросанные в коридорчике вещи и комментируя на ходу: – Я всегда думала, что учителя – люди аккуратные и чистоплотные.
- Всеобщее заблуждение, - пожала плечами Маша, с неохотой волочась за матерью следом.
Ирина Игоревна бросила на дочь короткий раздосадованный взгляд и осудительно хмыкнула.
- Считай это творческим беспорядком. – Мимоходом оправдываясь, отмахнулась Маша и опустилась на стул, одну ногу уместив на него же. – И что тебя привело ко мне ни свет ни заря?
- Я что, не могу навестить родную кровиночку? – И резко сменила тему: - Что тебе на завтрак приготовить?
- Можешь навестить. И я уже поела, так что ничего не нужно.
Ирина Игоревна бросила на дочь еще один осуждающий взгляд, оставив её ответ относительно завтрака без комментариев.
- Омлет с молоком, подойдёт? Или каши сварить? – Она достала из пакета пачку молока и упаковку яиц.
- Мам, я же сказала, что ничего не нужно, - взмолилась Маша, понимая, что если допустить маму на кухню, то одним омлетом не обойдётся. – Я уже выходить собиралась.
- Рассказывай сказки! Я знаю, что у тебя сегодня выходной.
- Откуда?! – подскочила Маша на стуле.
- У меня свои источники, - нагло ухмыльнулась родительница и потянулась за сковородой. – Масло хоть есть?
- Нету.
- Врёшь, - просто отозвалась Ирина Игоревна, доставая с полки бутылку подсолнечного масла. – Кстати, если ты переживаешь из-за того, что я до сих пор готовлю тебе завтрак, то...
- С чего это я должна переживать?! – подперев рукой подбородок, обречённо смотрела на маму девушка.
- Ну как же, - охотно пояснила мама, - тебе уже почти двадцать семь, а завтрак тебе всё еще готовит мамочка.
- Ради Бога, мам! – Маша схватилась за голову, потянув на себя выбившийся из хвоста рыжий локон. - Мне еще нет двадцати семи! А завтрак ты мне готовишь по доброте душевной. Уверена, что делаешь то же самое и для Риты, и для Вадима. Кстати, - с подозрением сощурилась она, - ставлю двести рублей на то, что твой тайный источник, который сдал меня с потрохами, это Вадим!
- А чего так мало – всего двести рублей? – усмехнулась Ирина Игоревна.
- Я – учитель, - нравоучительным тоном выдала Маша, - а не владелец заводов, газет, пароходов.
И какого хрена в голове всплыл образ Калинина? Этого самого владельца вышеперечисленного имущества!?
- Пусть даже если это Вадим, я всё равно тебе не скажу, - вновь ухмыльнулась родительница. – И двадцать семь тебе уже скоро стукнет. Не забыла, надеюсь?
- О своём дне рождения? А это возможно?! – сухо уточнила Маша, гоня прочь мысли о Калинине.