- Я успел соскучиться, - обезоруживающе улыбнулся этот медведь. - А ты разве нет?
Маша фыркнула и окинула брата кислым взглядом. И какого лешего, интересно, в их семье одна только она отказалась расти выше ста пятидесяти пяти сантиметров!? И почему, опять же, именно она из всех Щербаковых родилась такой... невозможно рыжей, да еще и с веснушками?!
Вадим – двухметровый широкоплечий медведь, большой, необъятный. Если он появлялся, то в комнате моментально становилось тесно - он банально перекрывал все открытые пространства, заслоняя их своей комплекцией. Цвет волос светло-рыжий, выгоревший как будто, а причёска - «воробьи отношения выясняли, да не выяснили» - придавала брату уж очень шалопайский вид, который, вкупе с обворожительной улыбкой в двести двадцать ватт, искрящимися смехом лукавыми глазами цвета голубого неба, действовал на женский пол убийственно. Штабелями укладывал девиц от мала до велика у его стоп сорок шестого размера, короче говоря!
И этот медвежатка пользовался всеми данными ему преимуществами внешностями так же, как пользовался тем, что остался жить в квартире родителей один, без старших сестёр.
И сейчас этот медведь смотрел на сестру с высоты своего роста и нагло улыбался.
- Признавайся, - разуваясь, пробормотала Маша, – ты сдал меня маме?
- Ты имеешь в виду, не я ли случайно проболтался, что у тебя был выходной в среду? - поинтересовался брат с невинным взглядом. – Нет, это был не я. Может, Ритка?
- Рассказывай сказки. - Маша фыркнула и двинулась в сторону гостиной. Конечно, она не поверила в сказку о том, что её «сдала» сестра. - Мама пирог с капустой приготовила, не в курсе? Обожаю пирог с капустой!
Вадим двинулся хвостиком за сестрой, - здоровенный медведь за Машенькой, - по пути сетуя:
- Почему ты всегда и во всём подозреваешь меня!? – В голосе его послышались мнимо обиженные нотки.
- Почему ты постоянно попадаешь под подозрение?
- Вот же! – надулся Вадим. – Не можешь, что ли, нормально ответить? Зачем юлить-то?
- Честно? – Маша обернулась к Вадиму, прищурилась, разглядывая брата, а потом призналась: – Потому что тебя, дурня, всегда увлекательно вокруг пальца обводить!
- Поганка! – ухмыляясь, воскликнул Вадим.
- А в лоб? – ласково озлобилась Маша.
- А мою долю пирога в счёт?
- С капустой?
- А если с мясом?
- Тогда в лоб!
- Тогда с капустой, - заулыбался Вадим.
Маша расхохоталась. Еще одно уникальное преимущество этого поганца-медведя - на него невозможно было злиться долго. Как он это вытворял, Маше непонятно до сих пор, но пары взглядов на его лицо хватало, чтобы забыть причину собственного недовольства. Машей это было проверено уже сотню раз. Эффект тот же.
- Машенька, это ты? – появилась в прихожей Ирина Игоревна с подносом в руках. – Серёжа, Маша пришла! – крикнула она старшему Щербакову.
Отец появился в дверях, выходя из гостиной, где, по всей видимости, пытался смотреть очередной выпуск какой-то вечерней передачи. Но лишь пытался – большего ему не позволяла жена.
Улыбнувшись Маше, Сергей Львович поцеловал дочь в щёку.
- Хорошо, что пришла, - сказал он.
- Спроси лучше, был ли у меня шанс отказаться, - усмехнулась Маша, покосившись в сторону мамы.
- Мама – вечный двигатель, пора уже свыкнуться с этим. И к тому же её тянет собрать всё семейство под одной крышей, - наклонившись к Маше, он громким шёпотом проговорил: – Была бы её воля, она снова сделала вас всех маленькими, чтобы опять воспитывать.
- Я стою здесь и вообще-то всё слышу! – звонко отозвалась Ирина Игоревна.
- А Рита?.. – посмотрела она вначале на отца, а потом на маму. Вадим куда-то неожиданно исчез.
- Задерживается, - объявила мама и кинулась в кухню.
- А если бы я опоздала, - пробурчала Маша, - мама мне уже всю плешь проела бы.
- У неё вредная работа, - подал голос отец.
- А у меня – нет?! – возмутилась Маша. Риэлтор – это вам не учитель! Нервы никто сестре не треплет изо дня в день, и не нужно ей воспитывать в подрастающем поколении светлое, доброе, вечное!
- А у меня? – появился из кухни Вадим, жуя что-то на ходу. Вадим работал архитектором вот уже три года.