Если я поступлю, конечно…
— Что-то ты сегодня не в настроении, — произносит Ваня, и я вздрагиваю.
Ох, совсем ушла в себя и забыла о его присутствии.
— Всё в порядке. Просто устала, — открываю частичную правду. — И… всё-таки не очень-то я люблю эти клубные вечеринки.
Я на них вообще не появляюсь никогда. С такими строгими родителями как у меня, так вообще неудивительно. Это ещё в последнее время я хоть перемещаться стала сама, а то они контролировали каждый мой шаг.
И да, я очень надеюсь, что мама до сих пор не вернулась домой.
Иначе…
Влетит мне.
Я бросаю взгляд на многоэтажку. Крутое здание бизнес-плана в центре города. Где ещё можно было приобрести квартиру бизнесмену для своей семьи? Мой новый пустой холодный дом.
Очередное место, где я должна научиться чувствовать себя уютно.
Потому что так решили родители.
За время жизни за границей я привыкла к квартирам, хотя всё детство и юность провела в доме со своим двором. В шаговой доступности была река, где я часто гуляла и дышала свежим воздухом, общалась там с Андреем и своими подругами со школы. А как здорово было любоваться рассветом в разное время года.
Когда вырасту и буду работать, обязательно перееду в частный дом. А пока…
У меня нет права выбора. Только так, как считает правильным отец.
— Я провожу тебя, — говорит Ваня и отстёгивается.
— Не стоит. Я сама.
— Ева…
— Всё в порядке, Вань. Просто вдруг мама вернулась уже из своих гостей.
— И долго ты будешь скрывать меня от своих родителей?
Я вздыхаю. С ними вообще лучше не знакомиться. Когда мне исполнится восемнадцать, я, наверное, немного расслаблюсь на этот счёт. Это такой рубеж, которого я жду с большим трепетом.
Мой психолог долго пытался проработать со мной травму от того, что родители не дали мне возможности проститься с любимым человеком, но это так глупо. Будто я могу забыть… Могу простить их и понять…
Нет. Это выше моего понимания. Поэтому обида живёт до сих пор в моей душе.
— Не знаю. Правда не знаю, но я переживаю на этот счёт, — отвечаю искренне.
— Почему?
— Скажем так… мой отец очень строгих взглядов. Лучше… повременить с этим вопросом до лучших времён.
— Ладно. Как скажешь, Ева.
Ваня наклоняется и касается рукой моего лица. Тянется ко мне и легко касается губами моих губ. И я… быстро отстраняюсь, улыбаюсь и прощаюсь с ним.
Оправдываю себя тем, что уже поздно и нужно быстрее бежать домой. И Егор тут совсем не при чём!
— Где ты была? — спрашивает мама удивлённо.
Кажется, она только сейчас заметила моё отсутствие. Надо было мне так громко дверью хлопать. Она сидит в гостиной на диване и вертит в руках бокал с чем-то непонятным. Я кривлюсь. Терпеть не могу, когда она что-то пьёт. Но в этот раз это играет мне даже на руку.
— В магазин спустилась, — говорю спокойно и тут же иду в сторону своей комнаты.
— В таком наряде? — доносится в спину подозрительное.
Но я даже не отвечаю. Всё равно, возможно, она даже не вспомнит о нашем разговоре завтра. Не знаю, что у мамы за проблемы, но с некоторых пор она решила их гасить таким негуманным по отношению к себе способом.
Я запираю свою комнату на замок и спешу к письменному столу. Достаю небольшой ключик, который висит у меня на шее. Никогда его не оставляю нигде, он всегда со мной.
Знаю, что вскрыть мой стол не составит большого труда при желании, но такого вмешательства в свою жизнь я не прощу своим родителям.
Открываю ящик, достаю шкатулку.
Долго тупо смотрю в одну точку. Ракушка в моих руках теплеет. Я поглаживаю шнурок и перед глазами мелькают картинки из прошлого. Много разных моментов, от которых в жилах кровь бурлит.
А потом откладываю в сторону сувенир, подаренный мне почти четыре года назад Егором. Достаю письмо и аккуратно разглаживаю его на столе.
«Моя Ева!
Не передать словами как я соскучился по тебе. Не слышать твоего голоса, не ощущать твоих нежных касаний, не смотреть на тебя… Это пытка.
Я ничего не забыл, зависаю на наших фотографиях и жду того часа, когда мы встретимся с тобой вновь. Даже если что-то сейчас идёт не по плану, помни, всего каких-то четыре года и впереди вся жизнь вместе.
Не отчаивайся, мы всё преодолеем.