Взъерошиваю волосы. Сдерживаюсь, чтобы не зарычать от безысходности. Краем уха слышу, что объявляют прибытие моего поезда. Люди Савелия Георгиевича пасут меня, так что пока я не сяду на грёбаный транспорт, они от меня не отстанут. Хотя кто их знает, может и билеты взяли рядом с моим купе?
Ева растерянно глядит на меня, потом на отца, снова на меня.
— Егор, скажи нормально. Я ничего не понимаю. Почему мы должны расстаться?
Её голос дрожит. Девочка моя, если бы я только мог сказать…
— Нам нельзя быть вместе. Есть… непреодолимые обстоятельства, которые мешают нам. Я уезжаю из города и надолго. Выезжаю прямо сейчас. Мы больше не будем с тобой связываться.
— Это же бред. Егор, приезжай, поговорим. Мы ведь можем отложить свадьбу. Если у тебя какие-то дела, связанные с рестораном, я подожду. Или я могу с тобой поехать, меня ведь ничего не держит в этом городе…
— Нет. Мы больше не увидимся.
— Ты… ты правда меня бросаешь?
Говорю одеревеневшим голосом:
— Да. Прощай.
Я обрываю вызов и выключаю звук на телефоне. Ева будет звонить. Она не может просто так поверить в то, что случилось. Но пока я ничего не могу сделать. Мне придётся покинуть город. Я встаю с места.
У меня нет ни чемодана, ни сумки. В кармане пиджака только телефон, ключи от машины и квартиры, карточка да паспорт с водительским. Я еду в неизвестность. Я не знаю, что ждёт меня впереди.
— Егор Игоревич, дайте, пожалуйста, ваш телефон.
Рядом со мной вырастает фигура плечистого бугая, который неотступно следовал за мной на вокзале. Поодаль стоит второй. Шайка Савелия Георгиевича.
Я достаю свой гаджет и с размаха бью его об асфальт. С удовлетворением смотрю, как он разлетается на запчасти. Хрен вам, а не моё имущество.
— Ой, простите, кажется, я его уронил, — развожу руками и заскакиваю в поезд.
Устраиваюсь на своё место и тру виски пальцами. Не представляю, как мне вернуть Еву назад.
Но я попытаюсь.
Хрен я отступлюсь.
Но для начала мне придётся всё очень тщательно просчитать.
Партия с Ольшанским не сыграна. Его дочь будет моей.
Эпилог
Жизнь у бабушки не кажется мне мёдом. Она таких строгих правил, что неудивительно, что воспитала такого грозного и серьёзного человека, как мой отец. Привыкнуть к её манере общения — то ещё удовольствие.
Но отец решил, что после моей интрижки (какое «шикарное» название для моего самого лучшего периода в жизни!) мне пойдёт на пользу провести время вдали от родины. В Испании я уже бывала когда-то проездом, а вот бабуля решила тут провести значительно дольше времени, так и осталась тут на постоянку.
Прямо дежавю какое-то. Снова расставание с Егором и поездка заграницу.
Смешно. Второй раз повторение истории.
До последнего надеялась, что Егор появится на пороге родительской квартиры. Заберёт меня оттуда и скажет, что всё, что говорил мне — это ложь. Что я всё так же самое ценное, что у него есть, что без меня его жизнь ненастоящая, что он дышит полной грудью только рядом со мной. Всё то, что я слышала от него каждый день, находясь в его объятиях.
Но нет… Я не верила в то, что сказал отец, но сомнения росли каждую секунду в геометрической прогрессии.
Егор так и не включил свой телефон. Больше не вышел со мной на связь. И не появился у нас.
Ехать куда-то я не хотела, но и в этот раз отец меня заставил.
Я бы могла попробовать сопротивляться, всё же уже не пятнадцатилетняя девчонка. Но… просто устала. Решила, что если надо будет, то Егор найдёт меня и в Испании. Ведь мы уже выросли, и я не прячусь от него. Мои контакты открыты. Я есть в соцсети, у него есть мой номер телефона, номер Андрея, в конце концов, а мой лучший друг в курсе всех событий…
Я правда до самого отлёта думала, что у нас всё серьёзно, и он не отступится от меня. А оказалось, что не так… Егор решил, что бизнес для него важнее меня. Получается так?
— Ева, через пять минут, чтобы была внизу, — доносится голос бабули с первого этажа моего очередного временного дома.
— Иду, — кидаю ей в ответ.
Поправляю платье. Идеально выглаженное, естественно. И волосы завязаны в хвост, потому что приличной девушке нельзя ходить с распущенными волосами. А Егору так нравилось…
Смотрю в своё хмурое бледное лицо. Схуднула. Постоянно мутит. Выгляжу как зомби какой-то. И даже румяна не улучшают положение. Да с макияжем, кажется, ещё больше заметно, как я осунулась и заострилась.
С момента расставания с Егором прошло уже две недели. Я реву целыми днями. И только при бабушке держу себя в руках. Мне ничего неинтересно. Мне просто всё время больно. И я ковыряюсь в этой боли. Довожу себя всё больше и больше.