По телу разлилось облегчение.
Какой же кайф!
Несколько минут прошло в полном молчании, пока мы наконец не услышали вопли Эша. Я устало выдохнул. Господи, пусть это скорее закончится!
Киара вернулась в комнату одна. Рик взял хорошенькую невольницу под руку, и тут, чуть не выломав новую дверь, ввалился Эш. Он схватил невольницу и потащил по коридорам. Наконец-то все!
– Что нам теперь делать?
– Думаю, по домам, – сказала Сабрина, пожимая плечами.
С удовольствием. Я попрощался со всеми и спустился вниз. Эш в гостиной рвал и метал. Я оставил грязную работу Киаре. Взбешенный кузен был готов сожрать любого. И это точно буду не я.
Я вышел на улицу. Честно говоря, я очень спешил вернуться домой, чтобы найти ее. Найти ее во сне. Найти ее в своих грезах.
– Не понимаю, почему ты не хочешь поговорить с ней, – промолвил кузен.
Я передернулся, холодный ночной ветер хлестал меня по лицу. Мы с Эшем сидели на пустой детской площадке. Было уже за полночь. Он курил косяк, а я молча приканчивал бутылку пива, пялясь в телефон.
– Не хочу, чтобы она меня послала, – признался я. – Типа… все девушки, которые мне нравятся, либо просто меня не хотят, либо хотят только тебя.
Он раздраженно цокнул языком.
– И что? Так и будешь тупо пялиться на нее до конца учебного года и дашь ей уйти?
Я молчал. Я знал, что он прав, но не мог с этим смириться. Я боялся отказа. Ее отказа. Так что в мечтах я просто представлял себя в ее объятиях. М-да, какой-то я странный.
– Что бы ты сделал на моем месте? – с любопытством спросил я.
У Эша всегда отличные решения. Ну или мне было нужно вдохновение.
– Я бы сделал так, чтобы она мной заинтересовалась.
Гениальнейшая идея.
– И как же? – спросил я, взглянув на него.
– Да просто игнорь ее.
Глава третья. Она
– Что теперь будем делать? – спросила Райли, моя соседка по квартире. – Диплом – это хорошо, но если им не пользоваться…
Прошло уже два месяца с тех пор, как мы выпустились после долгих лет пахоты над этими бумажками. Университет наконец-то остался позади, и мы уже целую неделю смотрели сериалы и ужастики, отдыхая по полной программе.
– Я не знаю. Возможно, вернусь в Лос-Анджелес.
Я уехала оттуда в восемнадцать лет, сразу после старшей школы, чтобы учиться на социолога в Монтане на радость родителям. Себе я всегда говорила, что вернусь, как только получу диплом. Но в последний момент передумала. Я просто еще не была готова.
– А я до сих пор без понятия, – неуверенно призналась моя рыженькая соседка. – Вроде хочу вернуться в Ирландию. А вроде и не хочу уезжать из Нью-Йорка.
Прямо как я. Меня тревожило, что я не понимала, чего хочу, а чего не хочу.
– Думаю остаться здесь еще на несколько месяцев, подкопить денег. Хочу открыть кафе в Лос-Анджелесе.
Не может быть и речи о том, чтобы родители оплатили мой первый бизнес! Но чтобы не зависеть от денег отца, приходилось экономить.
– Хочешь, чтобы это было твое детище. Понимаю, – сказала Райли, улыбаясь. – Не могу дождаться, когда навещу тебя и посижу в твоей кафешке!
Я улыбнулась. Родители никогда не позволяли мне самой за что-то платить. Они даже не знали о моей подработке в местном кафе. И хорошо, а то мать психовала бы в два раза больше обычного. А главное, постоянно проводила бы мне сеансы психоанализа. Ненавижу ее работу. Мне не нужен психолог, чтобы понять, почему я стремлюсь к независимости.
Что до моего отца, он зарабатывал на сделках, которые заключал по всему Лос-Анджелесу. Роль бизнесмена идеально ему подходила, но отнимала все свободное время.
Райли меня понимала, ее мать была такой же занятой, как и мой отец. В общем-то, именно благодаря им мы и познакомились много лет назад. Наши родители часто работали вместе.
– Мать все еще думает, что я на первом курсе, хотя прошло уже четыре года. Четыре года, женщина.
В отличие от моей мамы, мать Райли не особо волновалась насчет образования дочери, да и ее жизни тоже. Рыжик была свободна как ветер, и я почти завидовала ей. Я-то каждый день получала кучу звонков от мамы, которая спрашивала, что я делаю, с кем была, не слишком ли поздно возвращаюсь домой. Пусть она и находилась за тысячи километров, но мне казалось, что мы живем вместе. Это было практически невыносимо.
Когда я была помладше, родители были довольно строги со мной: никаких парней, никаких вечеринок, ночные тусовки не чаще двух раз в неделю. Если я уходила гулять, то на следующий день должна была отсиживаться дома.