Вынимаю из кармана телефон и оживляю экран легким касанием пальцев. Делаю пару шагов и застываю, чуть не столкнувшись нос к носу с Барсовым. Ноздрей касается его аромат – смесь геля для бритья и парфюма с нотками специй и апельсина, а сердца – встревоженный, синий, как Байкал, направленный прямо на меня взгляд… Кажется, за грудиной начинает печь… Может, у меня просто приступ стенокардии? Или микроинфаркт?
– Зачем ты пришел? Я же сказала, что поеду в больницу. Вы сами меня подвозили.
– Сонь, прости меня, – хрипло произносит он, ступая навстречу. – Я не хотел, чтобы все так вышло… Я думал, что…
– Я отвечу за тебя, Марк. Ты просто хотел уложить меня в постель, так? Знал, что твоя жена беременна, но промолчал. Иначе я бы тебя не подпустила, – выпаливаю гневно. Надо убираться отсюда – подальше от любопытных глаз и ушей.
– Идем в кабинет, – предлагаю я.
Марк раскрывает губы, чтобы ответить, но замолкает, остановленный моим предложением. Мы входим в пустую ординаторскую. Прохожу к столу, чувствуя, как внутри расползается слабость. Ноги становятся ватными, плечи сникают.
– Марк, ты такой же врун, как и Павел. Я ничего не хочу слушать. Все твои объяснения бессмысленны. Лена беременна, поэтому…
– Она изменяла мне, Сонь! Я же говорил, что…
Марк напоминает мне провинившегося школьника в кабинете директора. Оправдывается, пытается коснуться меня, смотрит так пронзительно, что захватывает дух… Господи, а ведь вчера мы были близки… Целовали другу друга, как оголодавшие странники – страстно, исступленно, безудержно… А сегодня стали чужими. Как будто невидимая стена выросла между нами. Или глубокий непроходимей ров…
– Марк, избавь меня от объяснений. Твоя жена хочет родить тебе ребенка. А ты… Как ты мог так со мной? И с ней? Хотел полакомиться свежатиной, да? Не устоял перед моими прелестями?
– Именно так. Я хотел тебя. И сейчас хочу. Но это не то, что ты думаешь… ты нужна мне, по-настоящему нужна, – не унимается Марк.
– А ты мне нет. Живи с Леной, жди рождения ребенка. Разговор окончен. Что-то еще? – складываю на груди руки и надуваюсь, как жаба.
– Сонь, я сделал депутатский запрос о проверке завода-производителя. Нам с тобой… придется общаться. Подключатся прокуратура и следственный комитет. В общем, все контролирующие органы… К тому же Мирон Альбертович продолжает поиски Виктории. Я прошу тебя не игнорировать мои звонки.
– Мирон опоздал: Вику нашли в карьере мертвой. Марина поехала на опознание, – отвечаю, наблюдая за стремительно округляющимися глазами Марка.
– Это правда?
– Марина пока не звонила, но…
Торопливо вынимаю телефон из кармана. Открываю входящее сообщение от Марины и читаю вслух:
«– Сонь, это Вика. Ее задушили и выбросили в карьер. Скоро приеду».
Глава 30
Марк.
– Она… она убита. Марина ее опознала, Марк… – сдавленно произносит Соня.
Господи, как я хочу ее обнять… Прижать к груди, зарыться пальцами в мягкие волосы, вдохнуть запах…
– Сонечка, как же так… – произношу хрипло и вскидываю руки, чтобы ее обнять.
– Не надо, Марк.
От ее взгляда кожа словно покрывается ледяными мурашками… Это я все испортил… Дурак. Знал ведь, что все будет так. Догадывался, что Лена не отступится, будет хвататься за любой повод, чтобы удержаться в положении моей жены.
Мне стоило догадаться, что Лена не станет сидеть на месте и довольствоваться моими подачками.
«Я плохо себя чувствую…»
«Меня тошнит. Хочу есть. Спать. Гулять». И далее по списку…
Она изводила меня, когда мы с Соней были на озере, у ее свекров, в квартире Виктории… Сыпала в меня сообщениями, как дротиками, лишая остатков самообладания. Я чувствовал, что к моему возвращению домой что-то изменится… Даже воздух мне казался душным и наэлектризованным, когда я, торопя Михалыча, мчался домой. Или возмездие за мое вранье вдруг превратилось в невидимое, но тяжелое и плотное облако.
Михалыч остановил меня возле дома. Я потянулся дрожащей рукой к ручке и выбрался из машины, издали замечая, что Лены дома нет… Машины на парковке не оказалось, свет в окнах не горел… Я поднялся на лифте, открыл дверь своим ключом и оглядел пустую квартиру. Вещи, как всегда, валялись, на кухне громоздилась груда немытой посуды. Бутылок от спиртного, слава богу, не было… Да и окурков тоже. Лена нечасто курила, я даже привык к ее пристрастию и перестал на это обращать внимание. Неужели, она вправду решилась выносить и родить ребенка? Я потянулся в карман за телефоном и тотчас набрал ее номер. Слушал долгие гудки, оглядывая то, что столько лет считал своим домом… Красивая холодная квартира. Не дом… Сердце болезненно сжалось от дурных предчувствий. В памяти как по заказу всплыла картинка: я просыпаюсь в кабинете и вижу Лену… В ее руках мой телефон. Она настойчиво листает приложения и читает мою переписку. «Не думала, что ты способен променять молодую жену на старую врачиху!».