– Да, у меня четыре мальчика-стажера в помощниках, студенты школы полиции. Так вот, один из них приставлен к Лене. Вчера она пошла в ночной клуб с подругой. Такая… эффектная брюнетка на сиреневом седане, – Мирон взмахивает руками, изображая в воздухе «эффектную» фигуру грудастой фифы.
– Понял. Это Яна – такая же ш… В общем, непутевая дамочка, как моя жена.
– Матвей проследовал за ней внутрь и сел за соседний столик. Пытался прислушиваться к разговорам молодых дам, но ничего, относящегося к делу, не услышал. Они трындели о всякой ерунде, много курили и пили крепкие напитки.
– Черт! – хлопаю кулаком по столу. – Вот же дрянь.
– Лена танцевала и развлекалась почти до утра. Матвей проводил ее до дома и уехал, сдав смену другому наблюдателю – Вадиму. Через час после возвращения Лены домой к вашему подъезду прикатила «скорая». Лену госпитализировали в отделение патологии беременных. Ее лечит заведующая отделением, врач, с которым ее познакомила Софья…
– Значит, Соня в курсе ситуации, – спокойно произношу я. – Интересно, как она к этому относится?
– Скоро узнаете, Марк Юрьевич. У вас же в пятницу свидание. Как ваш настрой? Скажите, я же молодец, что добился для вас королевских условий? – Мирон широко улыбается, а я, кажется, краснею.
– Вы мой спаситель, Мирон Альбертович, – отвечаю без тени лукавства. – Они второй день носятся, приводя комнату для свиданий в порядок. Ее здесь вообще быть не должно…
– Понятное дело, тут не зона, а СИЗО. Но за такие деньги, что конвоиры от вас получили, пусть носятся – красят, белят, чистят.
– Спасибо вам. Я вам обязан.
– Не говорите преждевременных слов. Потом скажете мне спасибо… Потом, когда услышите в зале суда громкое и раскатистое «невиновен». Лучше готовьтесь мысленно к свиданию с любимой женщиной.
– Хорошо, – соглашаюсь я.
Свидание послезавтра, а я уже дрожу от нетерпения ее увидеть… Сонечка моя, родная, любимая, нежная… Господи, что будет, когда наступит пятница? Наверное, я сдохну от счастья.
Глава 46
Софья.
Долгое время Павел изобретательно мне врал. Улыбался, говорил слова любви, шептал по ночам нежности, а потом уходил к любовнице… Жалко, что он не может видеть меня сейчас… Он точно бы оценил мою изобретательную бессовестную ложь.
– Вы точно ничего не знаете, Софья Васильевна? – хмурится полноватый следователь, расчерчивая чистый лист блокнота каракулями.
– Точно, – «честно» киваю я, поглядывая на коллег. Марина Артемовна монотонно мешает ложечкой чай, Арзамасов обводит кабинет ленивым, безэмоциональным взглядом. Да и я выгляжу вполне спокойной. Во всяком случае мне так кажется.
– И никаких подозрений у вас нет? Как думаете, кто мог такое сотворить с Борисенко?
– Нет, я никого не подозреваю, – так же рассудительно и бесцветно отвечаю я.
Борисенко успел опубликовать часть совместных с Павлом открытий. Именно о них говорил тогда главный врач. Все были уверены, что Борис давно за границей – собирает лавры в ученом мире и пользуется результатом чужого труда. Но он не сумел добыть главные разработки, над которыми последние годы трудился Павел – формулу препарата от меланомы. Борис исчез… А сегодня следственно-оперативная группа установила его местонахождение: до смерти избитого его обнаружили на хуторе Птичьем недалеко от города. Такие вот пирожки, сказал бы сейчас папа Паша… Скольжу взглядом по стенам кабинета и спокойным лицам коллег. Никаких эмоций – страха, удивления, неприязни, волнения… Ничего. Как будто речь идет о каком-то бомже или бродячей собаке…
– А что Борисенко говорит? – подает голос Арзамасов. – Он сумел сказать, кто его так… отметелил? И за что?
– К сожалению, нет, – прочистив горло, отвечает следователь. Тягостно вздыхает и отирает вспотевший лоб. – Он в реанимации. Рано утром пережил клиническую смерть, так что… Пока мы не можем рассчитывать на показания. Придет в себя, тогда и видно будет.
– Так мы с коллегами его проведаем, да, ребята? Где он лежит?
Пожалуй, впервые за время допроса замечаю промелькнувшее во взгляде Арзамасова оживление. Кажется, я понимаю ход его мыслей: добить Бориса, вот что он хочет! Сейчас я почти уверена, что Борисенко знал о двойной жизни Арзамасова. Как и о сотрудничестве последнего с концерном. Следователь раскрывает рот, чтобы ответить, но я его опережаю:
– Считаю, что безопасность коллеги превыше всего. Нам незачем пока ходить к Борису. Мы можем навлечь на него лишних проблем, я правильно говорю? Боря важный свидетель, наверняка за ним охотятся те, кто не довершил дело до конца. А тут мы… Наивные, добрые коллеги, решившие его проведать. Пока никто не знает, где находится Борис, он в безопасности.