Но вот Фрэй была недовольна. Она итак считала, что у нее много препятствий здесь, а теперь еще уроки психоанализа, которые могут принести ей проблемы, если она покажет себя профнепригодной.
Я-то понимал, что этого не будет, так как примитивная была уже одной из лучших, пусть и благодаря мне в плане тренировок. Она так же обладала всеми нужными бойцу качествами, будь это решительность, острый ум или умение предугадывать действия противника. Да, примитивная отличалась рискованностью и долей безрассудства, пусть и в попытке защитить и спасти того, кто ей дорог, но она старалась быть лучше, она выросла в моих глазах за это время. А если даже я это вижу, то другие и подавно.
- Александр, здравствуй.
Я киваю Таллуле и сажусь напротив нее, радуясь тому, что библиотеку отдали под ее ведение. Это, как минимум, означало, что здесь не будет лишних ушей, да и я чувствовал себя здесь комфортно и не так скованно.
- Александр, скажи мне, что ты чувствуешь?
Не будь Таллула милой добродушной фейри, с которой конклав решил сотрудничать, я бы сейчас закатил глаза или раздраженно вздохнул. Но вести себя так рядом с Таллулой было невозможно. В нее влюбились все, не исключая меня, так как каждый находил в ней какую-то родственную душу, готовую выслушать тебя и дать тебе совет. Она была женщиной преклонного возраста, седые волосы всегда были заплетены в низкий пучок, а лазурные глаза, согревающие тебя своей жизненной мудростью и душевным теплом, всегда были подведены какой-то фиолетовой штукой. Но ей это шло. Таллула была очень добродушной и мягкой, глубоко в душе, я признаю, что мне нравилось проводить время с ней, и говорить о том, что важно для меня. Я ценил ее советы, потому что они всегда были к месту и всегда осторожно тактичны.
Таллула была тем еще живчиком и ее чувство юмора успел оценить весь Институт, но на время сеансов она была тем собеседником, который мог дотянуться до тебя и расположить к себе.
- Я чувствую потерянность.
Потому что это правда. Я потерялся в своих отношениях с парабатаем, потерялся в своих чувствах к тому, что Иззабель теперь с этим надоедливым Саймоном, и я потерялся в чувствах к примитивной, я терялся от осознания того, что они противоречат моему желанию быть в стороне от нее.
- Но теперь это состояние не вызывает у тебя агрессии, верно?
Киваю.
Таллула права, раньше из-за этой потерянности я срывался на всех. В большей степени досаждая, конечно, примитивной. Мне было удобно винить ее во всем и отыгрываться на ней и на ее чувстве вины. Жестоко, знаю. Но что я мог сделать?
- Теперь это просто угнетает.
Таллула наклоняется чуть ближе.
- Что тебя радует, Александр? Ради чего ты просыпаешь по утрам?
Я теряюсь от ее вопроса, и какое-то время просто растерянно моргаю.
- Меня радует осознание того, что я приношу пользу.
Таллула качает головой.
- Нет, Александр. Я спрашиваю тебя не о твоей работе и не о чувстве долга. Я спрашиваю тебя о том, что тебя радует в этих трудовых буднях. Что приносит тебе радость.
Я снова растерянно моргаю.
- То, что я работаю рядом с сестрой?
Факт того, что на ее вопрос я отвечаю своим неуверенным вопросительным тоном, уже давал понять, что я думаю не о том.
Таллула мягко улыбается и снова облокачивается о спинку своего кресла.
- Хорошо, давай попробуем по-другому, Александр. Скажи, что хорошего есть в каждом твоем дне?
Не задумываясь, отвечаю:
- Я провожу его с Изабель.
Таллула снова мягко улыбается.
- Ты очень привязан к семье, Александр, это вызывает уважение и восхищение. Изабель очень повезло с тем, что у нее есть такой брат, как ты.
После чего снова наклоняется ко мне.
- Но что есть помимо этого? Что еще вызывает у тебя положительные эмоции?
Мне требуется немало времени, чтобы все-таки дать ей ответ.
- Тренировки.
Таллула кивает, намекая, чтобы я продолжал.
- Мне нравится это ощущение, когда я абстрагируюсь от внешнего мира и погружаюсь в свои мысли, когда я полностью отдаю себя какому-то делу. Тренировки меня успокаивают.
- Как часто ты тренируешься?
- На рассвете, перед обедом, после полудня, и поздним вечером.
Таллула снова мягко улыбается.
- Ты всегда тренируешься один?
Вот тут я уже склоняю голову, напряженно всматриваясь в мягкое лицо Таллулы.
- Вы же в курсе, что я тренируюсь с Фрэй во время обеда и после полудня.
Иногда даже утреннюю пробежку мне приходилось делить с рыжей девчонкой, но я умолчал об этом, почему-то постыдившись того, как прозвучит факт того, как много времени я провожу с ней, вслух.