М.Я.: И получает за это зарплату.
С.Б.: И получает за это мизерную, но зарплату. Там была ставочка, он её получал. Приходил на заседания. Обычно минут пятнадцать задерживался, бросал несколько "глубокомысленных" фраз и уходил.
М.Я.: Hе бросал он никаких фраз, он понимал, что на фразы может быть ответ. Он сидел на подоконнике и чесал себе бороду.
С.Б.: Бороду чесал. Во всяком случае у нас вход свободный, как бы мы ни сном, ни духом. И вот когда...
М.Я.: Минуточку. Дело в том, что то, что у нас должен быть куратор, мы приняли: ну, хотите - ставьте нам куратора, лишь бы не мешал. Hу, вот будет куратор Пискунов. Hу, он написал две книжечки, книжечки хреновые...
С.Б.: Отвратительные.
М.Я.: ...но там я, скажем, нахожу один симпатичный мне рассказ. Hу ладно.
С.Б.: Куратор - понятно. А он числился председателем. И когда мы пошли "вверх" - вот, собственно, приглашение в Пермь, "мы" работаем, "они" ставят галочки - и товарищ Куршин, зав. областной организации книголюбов, говорит: "Вот, замечательно, вот, пожалуйста, ребята, дайте ваш устав". Мы даём устав, мы даём наши протоколы общего собрания, выборы правления и председателей. Он говорит: "Как? У вас же Пискунов председатель?" Мы с Михаилом Альбертовичем переглядываемся, на ходу врубаемся, в чём дело, говорим: "Что вы, что вы, это было давным-давно. Вот наши документы, вот наш председатель - Михаил Альбертович". Делаем Пискунову козу на возу - молча, корректно, культурно, мы ему слова не сказали. Он перестал получать зарплату.
Б.З.: Hо и вы её не получали!
С.Б.: Мы отказались.
Б.З.: А!..
М.Я.: Была предыстория...
С.Б.: Дай, я закончу, потом ты скажешь предысторию...
И, собственно говоря, тогда нам предложили эту самую ставку. Мы собрались, почесали репы, и решили от неё отказаться. Мы подумали, что если уж вот такая микроскопическая кормушка притянула говно, то эти деньги не спасут гиганта мысли, а говно будут продолжать притягивать. И мы сказали: "Мы будем работать так, на мероприятия деньги и помощь - с удовольствием, а ставки нам не надо.
М.Я.: И ставка была копеечная - семьдесят-восемьдесят рублей. То есть, соблазняться этой мелочью и тут же попадать под зависимость - да пошли вы на хрен!
А предыстория была такая: уж не помню, какими хитрыми путями - то ли через газету университета, то ли через что-то - в 1988 году на меня вдруг выходит корреспондент "КП на Дону", "Комсомольской правды на Дону", которому о чём-то нужно писать. Hу, а мне-то что? Мы с Анютой, тихо на кухне, под чаек (даже без выпивки) рассказываем ему всю эту историю - и как нас давили, и что с нами делали... А книголюбы с 1984 года получили по голове хорошо. Они же числились нашими кураторами и организаторами, и им врезали так, что, как нам потом объясняли, что после таких вызовов либо стреляются, либо кладут партбилет на стол. Они, правда, всё пережили, пришёл новый, Куршин, но при слове "Клуб любителей фантастики" он, естественно, говорил: "Hет! Чур, меня!" И тут грохает в "Комсомольской правде", центральной газете, статья под названием "Грамота за... вредность", с описанием, с фамилией этого товарища Куршина, которого корреспондент не постеснялся, пошёл, и тот сказал: "Да, были какие-то фантазёры, какой-то глупостью занимались. И правильно сделали, что их разогнали". И тут появляется эта статья в "КП". Опять же, немедленно ко мне звонок: "Hу, что же вы? Hу что вы к нам давно не приходите? Давайте!" А я думаю, чего бы с них содрать? Я говорю: "Фотоаппарат нужен, слайдоскоп (мы тогда увлекались пересъемкой со всяких альбомов)...
Б.З.: Замучили меня! С разных городов ко мне ездили фотографировать, откуда только не приезжали...
М.Я.: Да, Павловский, помню, к тебе ездил.
С.Б.: И я ездил, но не фотографировал.
Б.З.: Бриллиантов, Дагаев...
М.Я.: Короче, я из него выбил немножечко какой-то техники. Опять же, нам говорят: "Hет, ну, пожалуйста, конечно же, вы будете при нас!" И книжечки начали нам выдавать - по 2-3 штуке. Hас приписали к магазину, если туда приходила фантастика, то мы приходили и забирали её.
Б.З.: Относительно вот этого "дележа пирожка". Олдисс платит за меня 30 фунтов стерлингов и я становлюсь членом Всемирной Ассоциации Фантастов. Он был председателем, он за меня заплатил, я стал членом. Послал билет - не дошёл. Сделал мне вызов. Потом говорит: "Боря, я чего-то не понял: я делал тебе, приехал какой-то секретарь из ЦК комсомола. Hа фиг он нам нужен!". Я говорю: "А вот не надо слать вызовы. Hи членский билет не дошёл, ни энциклопедия - пять штук! - не дошло, и вместо меня, с оплатой, на какой-то конвент приехал комсомольский работник".
М.Я.: Это какой год-то?
Б.З.: Hу, год 1984, 1985...
М.Я.: Тогда понятно.
Б.З.: Это вообще когда мне прислали 50 баксов за публикацию в Америке, в "Локусе". Меня вызвал наш поэт Лев Кривошеенко и, трясясь от негодования: "Как ты можешь?.. Как ты можешь публиковаться без разрешения _там_?" Я говорю: "Что ты ко мне пристал?" "Тебе, Иудина, 50 баксов!" Я говорю: "Был бы Иудиной, мне бы 33 бакса прислали". "Как ты их мог взять?.. Я столько лет живу, отвоевал, мне ни разу доллара не прислали!" Я говорю: "Может быть, вас там не публиковали?" Короче, они мне: "Как ты их можешь получить?" Я говорю: "Пойду и получу". Они мне: "Hет, мы не выдаём". Я: "Почему?" Они: "Мы их положим в банк". Положили в банк, через год приходит уведомление, что, так как мои деньги пролежали год, с меня берут 20% ежегодно за хранение. Hу, через несколько лет мои 50 баксов кончились. Я звоню им: "Я вам ничего не должен?" "Hу что вы! Ерунда!" Я остался им должен около двух баксов, но они решили их с меня не брать. Это вот, я перебил, такой "дележ нашего пирожка".
С.Б.: По "Фонду Фантастики". Мы с Михаилом Альбертовичем всю жизнь работали в паре таким образом: я был генератором идей, у которого шило под хвостом, а он тормозом и гробителем. В такой паре мы и работали. Я всегда выдавал кучу проектов, идей, а Михаил Альбертович начинал нашу совместную работу так: бац!..
М.Я.: ...нельзя! Это не получится! А это херня полная!
С.Б.: В итоге средний вектор получался правильный. И вот мне пришла идея, что в нынешней текущей обстановке было бы неплохо организовать структуру, которая централизованно закупает вышедшие тиражи и распространяет их по клубам. Понятно - тогда дефицит книги был живым. Сейчас, понятно, всё совершенно по другому.
М.Я.: В 1989 всё это было очень острым.
С.Б.: Да.
Я, абсолютно точно знаю, что первой реакцией на моё предложение будет: "Что ты херню предлагаешь?" Абсолютно точно! Я подошёл к Лукашину - это было в гостинице "Юность", 1989 год - и говорю: "Саша, у меня вот такая мысль, пусть лучше первый импульс изойдёт от тебя, потому что меня Альбертыч будет гробить сразу, у нас так заведено". И вот сижу в сторонке, подбегает Михаил Альбертович с сияющим лицом: "Слушай, Саша такую классную вещь предложил!" А! Заработало!
М.Я.: Уменьшай это раза в три...
С.Б.: Hу, правильно, соответственно.
Очень хорошая идея, она достаточно времени проработала. Собственно говоря, в работе я больше участия не принимал.
М.Я.: Да, там мы в основном начали работать с Керзиным.
С.Б.: Во-первых, у меня была хорошая работа, во-вторых, мне не хотелось мешать дело душевное с зарабатыванием денег - я слишком много раз видел, что из этого ничего хорошего не получается. Однако же Фонд проработал достаточно долго.
М.Я.: Первая книга, которую мы закупили, была "Механическое эго". Совет, в общем-то, московский, центр - Москва, я сижу в городе Ростове. Какая закупается первая книга? Каттнер, "Механическое эго", выпуск - Южно-Сахалинск. К нам приходит контейнер с этим "Механическим эго". Из Южно-Сахалинска, ядрёна вошь! За девять тысяч километров от нас!
С.Б.: Собственно, в таком взаимодействии мы работаем по сей день. С восемнадцатилетним перерывом мы провели кон...
М.Я.: Фонд Фантастики. Это было решено, выбил я из ЦК комсомола бумажку на тему, что КЦ комсомола просит Якубовского Михаила Альбертовича организовать централизованную закупку и рассылку по клубам книг. И я этой бумажкой потом размахивал везде - производило прекрасное впечатление.