- Кукуруза.
- Десять зерен, - заговорщицки прошептала девушка.
- Что?
- Пароль принят - вот что, - она смахнула упавшую на глаз челку. - Зачем пожаловал?
- Артур попросил нарубить дров...
- Это правильно. Без дров нынче - труба. Ни чаю выпить, ни помыться.
- Да... - юнец как бы невзначай перевел взгляд на стеллажи с разномастными железяками, лишь бы Вика не заметила залившую все лицо краску. - Мы вот чай на сухом спирту завариваем.
- На такую ораву таблеток не напасешься. Нас тут знаешь сколько... Так что хватит болтать, скоро народ проснется, а еды нет. Вот пила, вот топор. Дуешь в верхнюю арку - сушина у колонки. Будет время - захвати по дороге ведро воды. Не в службу, а в дружбу.
- Д-да... конечно.
Засохшая береза в руку толщиной отыскалась сразу. Прежде Иван упражнялся в плотницком ремесле лишь в далеком полузабытом детстве, когда на пару дней в году приезжал в деревню. Мать с бабушкой уживались хуже кошки с собакой, с каждым визитом отношения становились все хуже, и освоить что-либо толковое мальчик не успел. Дома же от него требовалось ходить в школу и делать домашку, а после Вторжения добавился третий пункт - сидеть как сыч в квартире, а по вечерам не соваться даже на балкон - вот и весь труд.
Поэтому сходу забороть полено не получилось. Береза из последних сил сопротивлялась, шла вкривь, вкось, шаталась, выскальзывала из рук - хоть пили ее, хоть руби, а ни козел, ни плахи поблизости не было. Иван старался изо всех сил, не желая прослыть неудачником и в новой компании, где к нему относились так, как еще не относился никто и не думали шпынять и подначивать. Вот новобранец и увлекся, стараясь не ударить в грязь лицом, и не сразу заметил надвигающиеся фигуры в черных спортивных костюмах. А когда услышал знакомый сиплый голос, деваться было некуда - троица шакалят втихаря окружила ягненка.
- Какие люди, - хмыкнул Конек, сунув сбитые кулаки в карманы и широко расставив ноги. - Чем это ты маешься в чужом районе? Дрова что ли свистнуть решил?
Внезапное появление мучителя всколыхнуло все внутри и словно окатило талым льдом. Иван дернулся, но подошвы вплавились в асфальт, а от поясницы до затылка пронесся усеянный холодными спицами каток. Под рванувшим в галоп сердцем вновь заворочался склизкий спрут, в горле пересохло, а веки обожгло теплой влагой. Парень, казалось, забыл свое имя, и топор в дрожащей ладони внушал не больше угрозы, чем гнилая ветка.
Шакалята, как и любые другие хищные звери, прекрасно чуяли охватившие добычу ужас и нерешительность, что вкупе с ощущением собственной безнаказанности распаляли злобу до предела. Но просто так бить не интересно, правильному пацану нужен повод - самый незначительный, от неверного слова до косого взгляда. Конек и так знал, чем закончится эта случайная (случайная ли?) встреча и не спешил нападать, растягивая удовольствие пока еще словесными унижениями.
- М-мне... р-разрешили... - пробормотал подросток, заикаясь и опустив голову.
- В натуре? - рявкнул Витька и вскинул брови в напускном удивлении, отчего и без того тупая гоблинская рожа растеряла последние признаки разумности. - Кто?
- Я.
Артур выплыл из полумрака арки подобно фантому. Ивану показалось странным, что вожак пришел один, а увесистая дубинка как и раньше покачивалась на поясе. Быть может, мелькнула мысль, ребята знакомы и все обойдется миром, однако троица шантрапы тут же забыла о мальчишке, набычилась и встала напротив повстанца плечом к плечу. Ваня не мог видеть их лиц, но чувствовал напряжение в расправленных плечах и сжатых добела пальцах, какое обычно бывает перед неминуемой дракой.
- Слышь, патлатый, - Конек харкнул под ноги, - а ты кто такой вообще?
- Близкий друг твоей мамаши, - с усмешкой бросил Артур.
После такого наезда ни о каком мире и речи идти не могло, поэтому Витька, дабы не упасть в авторитете при своей стайке, тут же кинулся с кулаками, несмотря на разницу в возрасте и габаритах. И прежде чем дружки успели вмешаться - да что там вмешаться, рты открыть - раздался сухой хруст, и недоделанный бандит развалился в позе звезды с закатившимися зенками и свернутой набок челюстью.
Гопник постарше и покрупнее набросился следом, ведомый скорее рефлексом, нежели умом, но получил коленом под дых, локтем в бороду и прилег отдохнуть бок-о-бок с главарем. Над третьим же возобладал инстинкт самосохранения, ведь вместе с подельниками драчун мигом растерял всю борзость и предпочел ретироваться. Артур догнал его в два прыжка и сбил с ног, после чего поднял за шиворот, тряхнул как пыльный тюфяк и по слогам процедил в покрасневшее ухо: