***
"Операция сорвалась. Бравые наемники не пришли на помощь, да и Гром куда-то запропастился. И вместо спасения принцессы из плена мальчик сам угодил в неволю и ради спасения своей жизни был вынужден заключить договор с предводителем киборгов-людоедов. Точнее - предводительницей, причем очень даже миловидной, но оттого не менее опасной".
***
Перед тем как заснуть, автор поймал себя на мысли, что акцент повествования целиком и полностью сместился на белокурую снежную королеву.
***
Когда поутру мать пришла в комнату, Иван уже оделся. Обычно Людмила будила сына в два этапа: на первом бесцеремонно стаскивала одеяло и перекладывала на стул, на втором начинала ругаться и тормошить за плечо. Наскоро позавтракав, подросток выбежал из подъезда и направился по прямой к школе, больше не опасаясь патрульных.
Несмотря на строгий наказ, Ваня не пошел за дополнительными заданиями, а тайком прошмыгнул на третий этаж и устроился в одном из опустевших помещений, где никто не помешал бы творить. Да, у этого решения могли быть далеко идущие последствия, если Людмила озаботится успеваемостью отпрыска и наведается к классной руководительнице, но трибунал и пожизненное заключение на корабле пришельцев не шли ни в какое сравнение с очередным скандалом.
Проблемы в школе и дома сказывались на творческом процессе не самым благоприятным образом, однако пережитые ужасы будто сорвали с резьбы вентиль вдохновения и до краев наполнили пересохший ручей. Иван строчил как в последний раз, не перечитывая написанное и позабыв об ошибках, всем своим существом вознесшись в мир вымыслов и фантазий, а рука со сжатым до скрипа карандашом выступала в роли этакой антенны, передающей идеи на бренную Землю. Наемники, звездолеты, людоеды и даже лучший друг Гром исчезли на второстепенных ролях, а на первый план вышел несчастный и преданный всеми узник, очутившийся в лапах безжалостной и хладнокровной повелительницы зла.
Этажом ниже с громом и хохотом носилась малышня, уроки сменялись переменами, утро - днем, день - вечером, а Ваня все писал и писал, наполняя тревогами и переживаниями и без того распухший блокнот. Возможно, это ответная реакция на стресс, возможно, страх стал лучшей мотивацией, возможно, он просто не мог выгнать из головы девушку с белыми волосами... так или иначе, молодой писатель очнулся лишь услышав во дворе смешки и выкрики идущих по домам старшеклассников.
Вот и взял дополнительные задания.
Ольга Григорьевна последней скрылась за калиткой, и школу накрыла тишина. Прогул грозил серьезными неприятностями, но вряд ли ссору с матерью можно поставить в один ряд с инопланетной тюрьмой. Да и кто знает законы пришельцев - в Соглашении одно, а на деле - что угодно. Может там и не тюрьма вовсе, а смертная казнь или какое-нибудь устройство вечных пыток. Поэтому страх домашних разборок развеялся сам собой, и подросток смело зашагал восвояси.
Впрочем, смелость тоже вскоре исчезла, будто роса поутру, когда на выходе из здания Ивана окликнул знакомый сиплый голос:
- Опа! А ну стоять!
Витька Коньков - кто же еще. На этот раз без группы поддержки, но и в одиночку задира так отделает, что и волшебная инопланетная аптечка не поможет. А судя по хмурой физиономии и злобному взгляду, Конек караулил Ваню не для очередных измывательств, а ради мести за недавнее унижение.
Прекрасно понимая, что словами конфликт не разрешить, парнишка без лишней скромности задал стрекача, но гонка в полумраке - это лотерея, и в этот раз беглецу не повезло. У края частного сектора он на полной скорости споткнулся о кусок асфальта, кувыркнулся через плечо и распластался на дороге. Обидчик в мгновение ока навалился сверху и прошипел, брызжа желтой от табака зловонной слюной:
- Ну что, урод, попался? Где твой патлатый кореш? Нет его? Ну так держи должок!
Хулиган схватил за грудки, приподнял и с размаху двинул в лицо. Скулу словно облили кипятком, голова пошла кругом, в ушах зазвенело. Прежде чем бедняга сморгнул застлавшую глаза пелену, кулак с вязким хрустом врезался в челюсть.
- Ты мне за все ответишь, - хрипел Конек, задыхаясь от клокочущей ярости. - Я тебя научу жизни.
Неизвестно, сколько продолжалось бы избиение и чем закончилось, но Витька внезапно замер с занесенной рукой и медленно поплыл вверх. Поначалу Ивану показалось, что обидчик просто встает, но затем побледневшее лицо дернулось, и задира улетел под забор. Что произошло, выяснилось чуть позднее - правый глаз полностью заплыл, левый едва видел от слез, но тут прозвучали знакомые голоса: