Выбрать главу

Напряжение в цепях восстановилось, и Марк без зазрения совести (совести?) взял с полки пестрые клетчатые штаны, черную кожаную куртку и красные туфли с острыми носами. Все это налезло впритык - робот по неизвестной и в какой-то мере аномальной причине забыл внести в расчеты поправку на бронекомбинезон, расставаться с коим также строжайше запрещено - ни одна технология не должна достаться аборигенам.

Странно. Все очень странно. Я вроде бы рад, а вроде и нет. Вроде все хорошо, а вроде что-то пошло наперекосяк. Иногда я жалею, что не меланх. Уж их-то ничто не волнует.

***

Посреди замусоренного двора в окружении бетонных высоток притаилось обнесенное забором рыжее здание.

Школа.

Занятий здесь не велось около года - с самого момента Контакта (земляне до сих пор упорно называют его Вторжением), когда меланхам пришлось применить пусть и очень аккуратную, сдержанную, но все же силу. Однако города больше пострадали от действий самих людей - их танки, самолеты, пушки крушили и взрывали все подряд, в то время как отряды роботов действовали с точностью и осторожностью лазерного скальпеля, один за другим нейтрализуя вооруженные формирования аборигенов - от групп настырных повстанцев до объединенных армий.

Само собой разумеется, мирные жители бежали как можно дальше от городов, где гремело и полыхало целую неделю - что ни говори, а в агрессии и упорстве местным не откажешь. Но оно и к лучшему - маленькие человечки попадали бы в обморок, заявись к ним в класс безликое чудовище, способное в одиночку принудить к сдаче эсминец, а при особом старании - и целый крейсер.

- Убийцы! - донеслось с высоты. - Вон отсюда!

Тут же хлопнула форточка, но по направлению звуковой волны и отражению эха Марк вычислил крикуна: третий подъезд, седьмой этаж, мужчина, плюс-минус сорок лет, злоупотребляет этанолом и табачными ингаляциями.

Миг спустя скрипнуло окно тремя этажами ниже, и дряблая старушечья рука запустила в Тессу яблоком. Снаряд прошел бы в метре и двенадцати сантиметрах левее цели, но робот, повинуясь не то вшитым директивам, не то внезапному всплеску тревоги, вынудившего вздрогнуть каждый проводок, быстрее звука махнул рукой и поймал темно-красный плод двумя пальцами.

- Нас тут не любят, - заметил робот.

- Любовь - это просто чувство, - резонно отметила девушка и зашагала к ступеням с холодной выправкой типичного меланха.

Спутник собрался выбросить яблоко в мусорный бак и уже произвел расчет траектории (дальность, угол, силу броска, поправку на гравитацию и вращение планеты), но по странной и совершенно нелогичной причине остановился и протянул его Тессе.

- Хочешь? Микроорганизмы в пределах нормы, следов яда не обнаружено.

Кадет перевела отрешенный взгляд с подношения на блестящую лицевую панель и бесстрастным тоном произнесла:

- Нет.

Яблоко шлепнулось аккурат по центру мусорки. Робот, обогнав хозяйку, первым вошел в опустевшее здание, хотя еще до прилета знал, что внутри нет никого, кроме мелкой живности. Бьющие сквозь пыльные витражи лучи роняли на пол пестрые калейдоскопы, и боевая машина на мгновение замерла, наблюдая за буйством красок под ногами. В понимании робота мгновение - это тысячные доли секунды, абсолютно незаметные для любого некибернетического существа, однако в этот раз задержка оказалась столь долгой, что не укрылась от глаз начальницы.

- Ты подвисаешь в последнее время. Переустановить систему?

- Нет, - громче обычного прогудело под маской.

И вновь этот странный электрический всплеск, похожий на переход в режим повышенной боеготовности или аварийное восстановление энергоцепей. Да только от кого тут обороняться - от мышей? Или же до конца починенный искусственный интеллект посчитал за угрозу слова хозяйки, ведь переустановка если не полностью сотрет, то критически повлияет на те настройки, которые и вызывали странные всплески, странные ощущения и странное отношение к окружающему миру.

- Тогда не отставай. Мы почти на месте.

На всякий случай Тесса сверилась с расписанием на стене, хотя потратила на составление плана два дня и знала все шаги наперед. Но тяга к точности у меланхов в крови, а повторение - мать всего сущего. Кабинет литературы находился на первом этаже, табличка на посеревшей от грязи двери почему-то носила номер сто три, хотя во всем здании не набралось бы и сотни комнат, с учетом туалетов и подсобок. Марк знал, что так удобнее - первая цифра в трехзначном коде означала этаж, поэтому сотня - первый, двести - второй и триста - третий.