Заваливаюсь в квартиру, разуваюсь и стягиваю платье, остаюсь в одном белье. Прямиком шагаю в ванную, окончательно раздеваюсь и становлюсь под душ, пытаясь смыть с себя все произошедшее. Стою и не замечаю, в какой момент влагой на моем лице становятся не только капли из лейки, но и собственные слезы. Я плачу? Из-за Стаса? О Господи! Так быть не должно.
Наверное, это просто эмоции. Я не хочу плакать, эти слезы… они сами. Думаю, что просто нужно пережить сегодняшний день. А еще лучше – поделиться с кем-то своими чувствами.
С мамой? Нет, нет и еще раз нет. Мама обожает Быстрицкого и считает примерно как Валентинович: я должна цепляться за этого мужика и ни за что не отпускать. Поэтому, если позвоню маме, получу лишь тысячу упреков и разочарованные вздохи.
Но у меня есть Алена! Вот уж кто не будет говорить, что я не права, если я права и это очевидно. Мне нужна Алька, мне нужен ее заряд позитива и манера говорить прямо в лоб. Выскакиваю из ванной, обмотавшись полотенцем, и пишу Алене, которая, разумеется, «онлайн» каждую минуту.
«Я рассталась с Быстрицким», – сообщение улетает и буквально тут же становится прочитанным.
Алена: «Охренеть. Когда?»
«Полчаса назад»
Алена: «У тебя в доме есть выпивка?»
«Боюсь, что нет»
Алена: «Тогда я заскочу за мартини и скоро буду»
И кажется, это ровно то, что я хотела. Плевать, что мартини получится практически утренним – у меня критическая ситуация. А текст про аэропорт давно согласован и отдан дежурному по пресс-службе для публикации, так что от работы я могу выдохнуть и заняться своими делами.
Пока я ищу в шкафу что-то из вещей, в которых не стыдно пить мартини с подругой в предобеденное время, телефон продолжает пищать. Я думаю, что это Аленка спрашивает, что захватить на закуску, и оказываюсь права. Сходимся на пицце, у нее как раз в соседнем доме есть и магазин круглосуточный, и пиццерия. Пока отвечаю Алене, вижу диалог с Филом и вспоминаю, что парниша так и не дождался ответа от меня.
«Была занята. И сейчас занята. Ко мне едет подруга с мартини»
Фил: «А не слишком рано для мартини?»
«У Довлатова была отличная цитата на этот счет. Пью только вечером, не раньше часу дня»
Не уверена, что он вообще в курсе, кто такой Довлатов, хотя откуда мне знать. Может, он Шекспира по памяти цитирует.
Фил: «А что, есть повод?»
Сказать ему? Сказать? Он ведь счастлив будет наверняка. Того и гляди, каким-нибудь образом пробьет мой адрес и примчится – я уже ничему не удивлюсь в том, что касается этого малолетки. Но все-таки для чего скрывать? Пусть знает.
«Есть. Я порвала со Стасом»
Фил: «Я счастлив. Напиши мне, когда будешь готова поговорить об этом»
И все? Все? Серьезно? То есть никаких предложений встретиться прямо сейчас? Никаких непристойностей? Полный игнор?
Не поверю ни за что в безразличие Фила к этой новости. Такое чувство, что он специально меня испытывает и ждет, что теперь сделаю я.
А я не знаю. Хотя стоп… Знаю.
Как говорила Бриджит Джонс, лучше я напьюсь.
Идеально же.
Глава 12
Таня
Через полчаса Алена заваливается в квартиру с коробкой пиццы и большим рюкзаком, из которого торчит горлышко бутылки мартини.
- Та-дам, – веселым голосом выдает подруга, преподнося мне пиццу в качестве «подарка». – Я готова узнать все в абсолютно мельчайших подробностях!
- Сейчас узнаешь.
Вместе со мной Алена проходит на кухню, где видит уже подготовленные бокалы, тарелки и приборы. А заодно – только что вскрытую коробку конфет, которую недавно подарили мои друзья-силовики за помощь в организации съемок.
- Нарушаем все возможные диеты, – заключает Аленка.
- Именно, но сегодня есть повод.
Подруга споласкивает руки прямо здесь, на кухне, воспользовавшись жидким мылом, и уже через секунду я слышу, как хрустит крышка мартини, а еще через секунду сладко пахнущая жидкость заполняет небольшие бокалы.
- У меня есть оливки, – вспоминаю и кидаюсь к холодильнику, где спрятан волшебный запас. – Правда, они с начинкой – лимон.
- Пойдет!
По одной оливке кидаю в наши бокалы, и Алена тут же провозглашает тост:
- За твою новую жизнь!
Сама не могу в это поверить, но ведь так и есть.
- А теперь слушаю, что у вас случилось.
- Я спросила в лоб, можем ли мы съехаться, и мы поругались, – слова льются из меня сплошным потоком, словно только этого и ждали. – Вчера вечером мы собирались поужинать и помириться, но опять был скандал, и я никуда не поехала с ним. А сегодня… У нас был выезд в аэропорт по работе, и после Стас предложил позавтракать…
- И вместо счастливого утреннего секса случилось…?
- Случилось то, что он сказал, мы сможем съехаться только к новому году. А жениться он в принципе не хочет.
- Мудак.
- Увы, – пожимаю плечами и отпиваю из бокала. Выгляжу слишком спокойно для того человека, который еще полчаса назад ревел в душе. Разумеется, не отпустило, но возможность выговориться делает свое дело.
- А как он это объяснил?
- Не хочет торопить события.
Алена смеется, едва не проливая половину содержимого бокала на пол и вовремя успевая поставить бокал на стол.
- Ну да, лучше ведь до пятидесяти посидеть, вдруг поумнеет еще. Как там говорят? Первые сорок лет в жизни мужчины самые сложные. Кстати, сколько ему сейчас?
- Тридцать четыре.
- Старпер, – ядовито выцеживает подруга.
- Ты говоришь прямо как тот официант из «Престижа».
Да, я не сказала Алене, что в пятницу вечером мы с Филом поцеловались. Она прекрасно видела, как все время Филиппов сверлил меня взглядом и как мы вышли одновременно из того темного коридора, ведущего к туалетам. Но я предпочла умолчать о поцелуе и сказать только, что наглый пацан хотел познакомиться.
О том, как наглый пацан меня вчера едва не трахнул прямо в каком-то темном переулке, я опять умолчу. И особенно – о том, что если бы это случилось, я бы сама была не против. Наверное…
- Кстати, что он там? – живо просыпается интерес у Алены. – Не писал тебе?
- Писал. И кое-что еще.
- Ну? Ну же, рассказывай, почему я из тебя каждое слово вытягиваю!
- Мы виделись вчера после того, как я поругалась со Стасом. Фил предложил встретиться, и мы с ним ездили на «ряды», ели какие-то ужасно жирные, но вкусные бургеры и гуляли.
- Вы просто… гуляли? – округлившиеся глаза моей подруги надо видеть.
- Хмм. Ну не совсем.
- Что, блин, не совсем?
- Фил меня поцеловал.
- Охереть.
- Но сам же и остановился, потому что знал про Стаса и понял, что дальше все равно ничего не будет.
Или потому, что не захотел становиться просто любовником. Пожалуй, это ближе к правде. Он же еще вчера просил уйти от Стаса и говорил это прямым текстом.
- Я рада, что в отличие от Быстрицкого малой нашел способ занять твой рот чем-то более полезным, чем крики.
- Ален!
- Что Ален? Ну признайся, что он тебе нравится. Фил этот.
- Нет, – пытаюсь произнести с каменным лицом.
- Врушка.
- Да не нравится он мне! Он просто настырный, и за эти два дня не дал мне проходу.
- С тобой так и надо, солнце мое. Не пять лет телиться, как Стас, и в итоге ничего не сделать.
- Вообще-то, четыре, – вставляю свое замечание и не знаю, кому от него лучше.
- Какая разница? Надо просто вот так – пришел, увидел, победил. Точнее, если говорить о малом, – пришел, увидел, влюбился и забрал себе.
- Может быть, ему просто захотелось женщину постарше. И его интересует только секс.
- Родная, а кого секс не интересует? Это только твоего Быстрицкого интересует карьера, работа, бабло и автобусы. Сука, такую бабу на свои автобусы променял, я в шоке.