Не придя к единому мнению, после пятнадцати минут сердитого и громкого спора, было решено идти к Гейнцу всем вместе и узнать о правдивости его злодеяний.
Путь был недолгим, у дома Гейнца стояли два стражника из его свиты и тихонько беседовали, они были укутаны в свитера, а в руках были железные прутья с наточенными наконечниками, смутно напоминающие копья.
По мере приближения толпы, стража оживилась и готова была преградить путь, хватаясь за копья.
– Что нужно? – спросил один из них.
– Гейнц, трус, выходи! – игнорируя вопрос стражи, заорал во всё горло Амон.
По открытым глазам стражи был виден страх от толпы, которая превосходила их числом во множество раз. Пьяные люди из толпы, покачиваясь, демонстративно крутили ножи и лопаты. Стражники не хотели бойни, но и пропустить разгневанных они тоже не могли. Один из стражи увидел Шона, который запрокидывал бутылку.
– Шон, это кто? Ты с ними? – в надежде получить объяснение спросил стражник.
Шон не понимал уже ничего, затуманенный алкоголем мозг хотел только спать, глаза его были уже практически закрыты, и он из последних сил стоял на ногах.
– Ау! Гейнц, ты где спрятался? И правда трус! – никак не унимался Амон
Толпа громко захохотала. Мужчины, которые пришли тоже, переглядывались между собой, но сохраняли серьёзный настрой. Стражники изо всех сил пытались остудить толпу словом, убеждали, что разговор лучше отложить до завтра. «Утро вечера мудренее» – произнес один из них.
Входная дверь пошатнулась, все затихли, с нетерпением и трепетом ожидая продолжения. Дверь окончательно открылась, и их взору предстал сам Гейнц, одетый в свою любимую шубу. Лицо его было недовольное, он всем своим видом показывал отвращение к этим людям, которые не дали ему поспать.
– Шумные значит? – яростно спросил Гейнц.
У Брена загорелись глаза, ярость переполняла его чувства, разум шептал о мести, но, несмотря на это, он отошел в сторону, чтобы Гейнц его не увидел.
Разговор толпы с Гейнцом носил яростный характер, обсуждение «Сугроба», казни ребят, и тиранию, учинённую им. Гейнц, хоть и был недоволен таким общением, всё-таки находил в себе силы объяснять пьяным людям свои поступки. Его объяснения были больше похожи на оправдания за плохие оценки в школе в надежде разжалобить толпу и подарить им успокоение. Но разгоряченные люди, напротив, начали задавать вопрос за вопросом, кричать и требовать, в какой-то момент Амон схватил Гейнца за воротник с требованиями закрыть «Сугроб», напряженная стража старалась не усугублять конфликт и незаметно скидывала руки Амона с воротника. Терпение Гейнца подходило к концу, он отошел назад, опасаясь за свою жизнь и сделал заявление:
– Мне всё это надоело! Вы – скот! Пришли ко мне пьяные, среди ночи, задавать свои вопросы! Вы за это поплатитесь. Про «Сугроб» говоришь? Завтра вы все, вместе с Шоном – он увидел лежащего на земле своего подопечного – будете в этом «Сугробе». И вы там подохнете, как и другие скоты нашего города! Я хотел закрыть эту проклятую яму, но, смотря на вас, на всех вас – он очертил пальцем всех находящихся рядом – я думаю, этого делать не стоит!
Мужчины, которые так же участвовали в споре на стороне Гейнца, застыли от непонимания, один из них шепнул «и мы тоже?», но никто на это не обратил внимания. Толпа была в ярости, услышав свой приговор, но стражники нацелили копья на людей, отгоняя их.
«Ааа», – закричал Гейнц звериным голосом. Все, кто стоял рядом, посмотрели на него, даже стража опустила копья и развернулась. Шея Гейнца была пронзённой насквозь, с одной стороны виден был кулак, держащий рукоять ножа, а с другой, окровавленное лезвие, с которого капала алая кровь.
Убрав кинжал, Гейнц упал замертво, под ним быстро образовывалась темная лужа из крови. Над трупом навис Брен, недоумевающая толпа только смотрела на происходящее, стражники были в растерянности. Брен присел рядом с Гейнцом, вытер нож о его шубу, и только разжав кулак он увидел на рукояти криво выгравированное «Тирон».
Протрезвев от такого зрелища, Амон не был похож на себя, в его голосе и взгляде чувствовалась дрожь.
– Нам всем конец. Сейчас, наверное, придёт подкрепление? – смотря на стражников, с глубинной надеждой вопрошал он.
Один из стражников бросил копьё в сторону и снисходительно ответил:
– Никто не придет. По крайней мере сегодня. Тот, кто должен вызывать подкрепление или собирать приспешников, лежит без сознания, как овощ – показывая на сопящего на земле Шона – время до утра у вас есть.