– Что тут происходит? – недоуменно спросил Гейнц, нахмурив брови.
– Ваше сиятельство, господин Гейнц Вольфрам, – Шон преклонил голову и продолжил, – я не хотел нарушать ваш покой! Но у меня хорошие новости. Новые жители, которые приходили к нам, собирали ресурсы с разрушенных близлежащих городов, строили дома и проектировали новую систему отопления Примоса. «Сугроб» уже практически не грел, и наши инженеры спроектировали «Купол». Он уже находится на стадии строительства и через пару дней будет закончен. Доклад закончил, ваше сиятельство! – четко отчитался, как по нотам, Шон.
Гейнцу было очень лестно такое обращение слуг, но его терзали сомнения от всего сказанного Шоном.
– Я уже давно говорил, что нужно закинуть больше людей в «Сугроб» и поставить двух, а если нужно и трёх надзирателей! И всё бы грело землю как раньше! – гневно выпалил Гейнц, – а что это за «Купол», кто его придумал? Может это, наоборот, нас всех убьёт?
Шон был в растерянности, он не ожидал такой реакции от своего господина, от обиды он опустил глаза, показывая, что виноват и не собирается перечить.
– Так что это за «Купол», идиот, расскажешь уже? – еще более сердито буркнул Гейнц.
Шон поднял глаза и начал воодушевленно рассказывать, в надежде изменить настроение главы.
– Я не знаю подробности… какие там материалы и как это всё… – растерянно развел руками Шон, – но это будет купол над городом, который сохранит внутреннее тепло и температура в городе будет, как раньше, до катастрофы.
– Хм! Даже так? А я думаю, что-то мне сегодня жарко, – усмехнулся Гейнц.
– Я убедил жителей, что «Купол» нужно начинать строить, в первую очередь, с вашего дома, ваше сиятельство, а сейчас его достраивают на другом конце города, – сказал Шон и увидел улыбку на лице Гейнца.
Гейнц, в свойственной ему манере, молча развернулся и зашел обратно в свой дом, скинул с себя шубы, прилёг на свою излюбленную кровать и мечтательно думал о том, как он спас человечество, каким королём он будет, или сможет придумать себе новый титул. «Может, Гейнц – спаситель людей и всего живого», – подумал он. Ему нравилось представлять себя королём, в красивом плаще, который сзади несут слуги. Но мысли накладывались одна на другую, и в какой-то момент встал вопрос о «Сугробе»: что с ним делать? Получается, что его нужно закрыть, а для заключенных строить обычные тюрьмы без каторжного труда. Эти мысли Гейнц оставил на потом, как достроят «Купол», там и будет видно.
Несмотря на то, что в «Сугробе» надзирателя уже не было видно, заключенные по-прежнему продолжали работать по расписанию, опасаясь за свою жизнь. Страх был главной движущей силой станции. Брен так и не подавал виду о случившемся и наравне со всеми толкал бревно до изнеможения. Теперь ему было не с кем разговаривать, начиналась тоска и боязнь превратиться в молчаливого раба не давала ему покоя. Он начинал диалог с заключенными, но ему было сложно убедить их отвечать ему. Не сдержавшись, Брен специально разговаривал громко и показывал всем своим видом, что ничего плохого не происходит, но никто не реагировал. Только один седовласый дед прохрипел: «Что ты так орёшь? Мы и без тебя видим, что никого нет, но греть город кому-то же нужно! Помогал бы лучше», – на это возмутились и другие заключенные. Постепенно тихий шепот перетекал в галдёж. Мнения заключенных разделились, первые хотели крутить бревно во благо города и его жителей, а вторые были готовы умереть от холода в городе, чем от рабского труда в «Сугробе».
– Ну и крутите дальше эти бревна, а мы попробуем выбраться, – крикнул Брен.
Его надежды, что абсолютное большинство поддержат его идею, не оправдались. Он и еще несколько человек, которые были с ним согласны, опустили руки, перестали крутить и начали выдвигаться к выходу, тогда как тот же седовласый старик крикнул: «Держать их!»
Заключенные накинулись на Брена и тех, кто его поддерживал, начали избивать.
– Вы никуда отсюда не уйдете. Вы что, хотите, чтобы мы тут остались, а вы пошли спокойно гулять? – продолжал дед, пиная одного из беглецов
Его слова не поддавались логике Брена, но время для переговоров уже было упущено. В «Сугробе» воцарился хаос и неразбериха.
Входной люк зашевелился и крики в «Сугробе» затихли. Все были в ожидании. Некоторые из заключенных с нескрываемой радостью хотели рассказать надзирателям Гейнца, как они поймали беглецов, в надежде получить похвалу и снисхождение. В появившемся свете открывшегося люка не было никого, затем появился силуэт, который Брен узнал сразу. Это опять был Мадан, он привык его видеть каждый день.