Весемир кивнул.
— Похоже, краснолюды заняты тем же самым, — сказал он.
— Нет, они…понимаешь, они понимают, как устроена гора. Они живут в горе, и гора живёт вместе с ними. А люди находят месторождение, добывают что-то, потом его заливает водой или оно обрушивается — и всё, они бросают это. Не выгодно. Несите следующее. Знаешь, что придумали в Оксенфурте? Закачивать кислоту в подземные реки, чтобы она вымывала нужные металлы. Металлы выходят, кислота попадает в водные жилы. Так нельзя.
Висенна натянула рукав блузки и обнажила запястье. На нём поблёскивал изящный золотой браслет в форме скрученного в спираль листа папоротника.
— Я друид, — сказала она, — у всех из нашего круга есть такие браслеты. Нас учат тому, что всё — часть природы. Что мы тоже только часть природы, часть этой большой мозаики. И эльфы, и краснолюды, и вампиры.
— И ведьмаки? — усмехнулся Весемир.
— И ведьмаки, — кивнула Висенна, — и монстры.
Ведьмак улыбался. Чародейка немного смутилась, но тут же откинула волосы с лица и посмотрела ему в глаза.
— Они Старшие, Весемир, — сказала она, — нам есть, чему у них поучиться. Иначе всех нас ждёт катастрофа. Не меня, нет, не тебя. Даже не сегодняшних детей, и, может, не их детей. Нужно очень долгое время для того, чтобы выбить природу из баланса, но дисбаланс уже есть, и он будет расти с каждым поколением, пока мы не съедим больше, чем земля может дать, пока мы не научимся запрягать солнце и не высосем из него все соки. Потому что цепляясь за эти соломинки, мы играем, мы как дети, которые не могут понять, что заигрались, пока не стало слишком поздно.
— Хотел бы я, чтобы мои причины были такими же… — Весемир задумался, — возвышенными.
— Но ты же со мной, правда? — подмигнула Висенна.
— Я с тобой, — улыбнулся ведьмак.
В коридоре топот ног и радостные переговоры вернувшихся из тренировочного зала детей. Сейчас эти голодные волки будут пожирать всё, что не приколочено к столу, а Висенна взывать к их манерам и параллельно врачевать их синяки — будто бы это имело хоть какой-то смысл, ведь завтра на месте одного синяка появится ещё пять.
Их ждали чудесные дни, в которые даже возложенное на него страшное ярмо казалось вполне подъёмным. Ведь Весемир и вправду был с ней, а она — с ними всеми.
========== Часть 14 ==========
Комментарий к Часть 14
Этот эпизод - одна из причин, по которой тут рейтинг. Он не последний.
TW Медицинские манипуляции
TW Жестокость
Ряды склянок на стеллажах вдоль стен, газовые фонари ярко освещают лабораторию от пола до потолка. Никаких свисающих из-под потолка связок трав или сушёных змеиных хвостов — все ингредиенты аккуратно рассортированы по ящичкам, бутылкам и банкам, каллиграфически подписаны рунами и ждут, когда настанет их час оказаться на маленьких и очень точных золотых весах.
В лаборатории нет окон, только столы, инструменты и хитроумная стеклянная посуда. На высоком стуле сидит рыжий мальчик лет десяти.
Человеческий мальчик.
Мальчик сидит, подперев голову рукой и скучает.
К нему приближаются трое — коренастый краснолюд в белых одеждах, изящная рыжая женщина немного повыше краснолюда и огромный по сравнению с ними обоими мужчина, весь в шрамах, с отрастающим и слегка тронутым сединой хвостом волос и жёлтыми кошачьими глазами.
Краснолюда Даррен уже знает, это Химе, один из алхимиков, заведующий этой лабораторией. Химе абсолютно непроницаем — Даррен мог бы говорить со статуей, если бы захотел добиться хоть немного больше толку.
Женщина будто бы светится изнутри и излучает спокойствие.
Огромный мужчина рядом с ней врезается в это спокойствие как мёртвый, ледяной топор.
От него пахнет смертью, силой и темнотой.
Он разрывает всё, что создаёт изящная рыжая женщина, как холод зимы вдруг разрывает нежные яблоневые цветы в начале мая.
Даррен смотрит на ведьмака округлившимися глазами и единственное, чего он хочет — это бежать отсюда. Перед ним неожиданно чётко встаёт то, что с ним собираются сделать. Отсюда нужно только бежать, как дикий зверь, бежать, стирая в кровь ноги, выцарапывать путь на свободу.
— Мда уж, — сжал губы Весемир и улыбнулся уголком рта.
— Из лаборатории нет выхода, — заверил его алхимик.
— А жаль, — вздохнул Весемир. Алхимик нахмурил брови.
Мальчик, тем временем, осознал, что выхода нет и ухватил со стола какой-то рогатый прибор. Рога блестели под светом фонарей и смотрели прямо ведьмаку в грудь.
Висенна незаметно взмахнула рукой и Весемир почувствовал успокаивающую ауру колдовства. Она приблизилась к мальчику и что-то ему сказала. Тот опустил рогатую штуковину.
Вместе с мальчиком, всё ещё боязливо поглядывающим на ведьмака, они пришли в комнату с парой мягких кресел, подушками на полу и столом, на котором стояли чай и какое-то нехитрое угощение. Здесь обедали алхимики и Висенна настояла на том, чтобы это место было началом их эксперимента.
— Откуда ты родом, парень? — спросил Весемир.
Тот промолчал, мусоля в руках пряник. Ведьмак уже думал, что он не ответит.
— Из Ривии, — сказал паренёк прянику и потом поднял глаза на ведьмака, — батя был скобарём, потом помер. Мамку взял к себе дядька, а нас было пятеро братьев вместе с ней.
— Понятно, — кивнул ведьмак, — я вырос в господском доме. Батя пил. Мамка была добрая, но померла. В общем-то, жизнь была получше, чем у тебя.
— Понятно, — отозвался парень и продолжил изучать пряник.
Он был тощий и весь в россыпи веснушек. Весемир знал — это не очень хорошо, если у него откроется кровотечение, то его тяжелее будет остановить. Часть человеческих снадобий действует на рыжих не совсем так, как нужно, хотя он видал рыжих ведьмаков, и немало.
Парень — Весемир знал, что его зовут Даррен, но не осмелился назвать по имени, — был ростом примерно такой же, как сейчас Вацлав, а Вацлаву одиннадцать, значит, он больше, чем положено по возрасту. На краснолюдских харчах ривийский доходяга успел отъесться — по крайней мере, кости через кожу не светились. Это было хорошо.
Он постарался абстрагироваться и отвернулся к Висенне. Та приняла эстафету.
— Даррен, дорогой, хочешь чаю?
Парень мотнул головой.
— Нет, спасибо.
— А эля? — подмигнула она.
Парень недоверчиво склонил голову.
— Ну, эля можно…
Висенна протянула ему кружку и заговорила про Ривию — рассказывала старую, как мир, легенду о том, как построили крепости Скалля и Спалля. На моменте, где два старых короля стали пытаться друг до друга доплюнуть со своих крепостей, Даррен улыбнулся. Наверное, он бы рассмеялся, если бы обстановка была менее напряжённой.
Тем не менее, кружка эля была допита уже наполовину.
Весемир знал, что каким бы оно ни было на вкус, в кружке далеко не эль.
— Парень, — позвал он, — Даррен.
Тот обернулся.
— Ты помни, что всё когда-нибудь заканчивается. И помни, что нужно бороться до последнего. Думай об этом, как о туннеле, по которому идёшь, и в конце его свет, и, раз видишь свет, то когда-нибудь ты выйдешь.
Парень непонимающе посмотрел на ведьмака, но на середине фразы что-то почувствовал и его взгляд расфокусировался.
Резкое понимание пронзило его и в глазах появился ужас.
— Я умру, да? — сказал он.
Да, — подумал ведьмак.
— Нет, — Висенна уверенно поймала покачнувшегося на стуле паренька, — ты не умрёшь. Делай, что сказал Весемир — и не умрёшь.
Даррен что-то промычал, глаза его закатились и он обмяк в руках чародейки.
Весемир подскочил к ней и поднял мальчика. Ноги безвольно болтались, голова запрокинулась, но он дышал глубоко и ровно. Похоже, просто спал.
Висенна уже колдовала над ним, опутывая тело светящейся паутинкой, которая исчезала, стоило ей убрать руку и начинала легонько пульсировать белым светом, стоило поднести руку опять.